Хотели сегодня опять искупаться, но, наверно, не будем. Там, где стоит сейчас этот дом, где мы живем, была Литва, а на другой стороне Немана была Польша. Интересно, можно было полякам переплывать на эту сторону Немана просто так?
Пришли девчонки.
19 июля.
Не дали мне тогда дописать. Пошли мы тогда за яблоками.
А сейчас я сижу, и прямо зло берет. Ну, до чего все-таки ветреный человек эта Нюська.
Или ветреный или бескультурный. Мне прямо неудобно за нее. Она меня просит, чтобы я о ней в дневнике ничего плохого не писала. Ну, как тут не напишешь! Как старшая сестра, я чувствую на себе некоторую ответственность, какой она вырастет. И пока я за нее боюсь. Она хорошая девчонка, но совершенно не умеет держать себя в руках. Зимой она Лиле понравилась, но теперь, после деревни, она в Нюсе разочаровалась. И все из-за ее несдержанности.
3 августа.
Что же это, в самом деле, такое?
Как сяду писать, так и начать не с чего.
Вова Нюсю провожал четыре раза. Правда, вчера я сама так подстроила, чтобы он пошел ее провожать. А иногда я жалею, что не стала с ним ходить. Почему это? А впрочем, это не так уж и важно.
Погода опять наладилась, но ужасно хочется в школу. И учиться и вообще, так, встретиться со всеми ребятами. Мы все-таки здорово сдружились. Этот год выдался такой трудный! И Алька, И Юрка, и Витькины часы. Даже этим летом, я замечаю, с теми ребятами, которых в школе я даже не замечала, приятно встретиться, поговорить. Все говорят, что девятый класс очень трудный. 9-й КЛАСС! Мы уже взрослые люди. Почти взрослые. Как интересно знать, что будет зимой. Наверно, парни наши за девчонками бегать будут! Ой, как интересно. У нас должно быть около двадцати книг. И все мы должны изучить. Ужас! Толя Одинцов стал такой зазнайка! Встретишь, поздоровается и идет. Фу, зазнайка.
Господи, Нюська опять гладить собралась. Вчера весь вечер чесалась. Даже мама не выдержала, сказала ей об этом. Нюся – не правильный человек, но мама говорит, что если бы она пожила с нами годика два, то она бы «обтесалась». Все может быть.
5 августа.
Ой, вай, вай! Хоть караул кричи. Приехал Пантелеев. Теперь, кто такой Пантелеев. Я с ним переписывалась полтора года. Он сидел в колонии, но это его не испортило. Он парень ничего, но не в моем вкусе.
7августа.
Я люблю гулять одна. Когда гуляешь одна, как-то больше замечаешь, чувствуешь. Вот сегодня вечером я сидела на скамейке в санатории «Дзукия» одна. Нюся ушла гулять с Леной, моей, в общем-то, бывшей подружкой. Мне не хотелось идти с ними. А чуть попозже я ушла одна. Сижу, слушаю музыку. И вдруг… упал листочек с дерева. И сразу стало ясно, что уже осень!
О С Е Н Ь! Этим все сказано. Во многих стихах ее описывали и описывают. Называют и златой, и «очей очарованье», и… В общем, красочно ее описывают. А на меня осень почему-то оказывает какое-то непонятное действие. Мне хочется быть одной, больше думать. Печаль, одна печаль в душе моей. Но это, конечно, не всегда. Почему я люблю грустить? Может быть я очень мечтательна? Нет, обо мне этого не скажешь.
А впрочем? Кто его знает.
Ох, дневник, дневник. Сколько моих мыслей ты знаешь. В тебе вся моя душа. Иногда так страшно бывает: вот возьмет кто-нибудь и прочтет. Что будет? Наверно, ничего особенного. Может быть, кто-нибудь посмеется, кто-нибудь взгрустнет, а кто скажет: … Что он может сказать? Каждый понимает и чувствует по-своему.
