Перекрестный отец. Разговор о детях, о жизни, о себе - страница 24

– Ну, это уже какой-то паноптикум.

– Не важно. Люди собирались и разговаривали, им было интересно. Они обсуждали, что сейчас показывают, что сейчас читают. «Мастера и Маргариту» обсуждали, Мандельштама читали, на «Юнону и Авось» рвались. Высоцкий играет Гамлета и вдруг прерывает монолог про «быть или не быть», говорит: «Вы и так знаете», – и продолжает дальше. Это все обсуждалось, это было вкусно. А сегодня главная тема: поесть в ресторане. «Я вот в этом ресторане был, а я вот в этом. Я во Франции, а я там-то. А я вот крокодила…» Это уже совсем другая история, и, к сожалению, с этим ничего не поделаешь.

– То есть в этой истории надо жить?

– Нет, влиять, конечно, надо. Находить какие-то выходы из этого.

– Давать детям ориентиры.

– Надо брать из прошлого хорошее и попробовать применять это хорошее в реальной жизни. Если это работает, то да. Но нельзя и в крайности ударяться. Есть примеры, о которых нужно рассказывать. В том числе о простых людях – рядовой человек, врач, но он сделал то-то и то-то. Он ответственно относится к профессии, он заботится о своих пациентах, и всем хочется быть на него похожим. А у нас сегодня получается так – говорят о Гагарине и обязательно начинают исподнее перетряхивать. Зачем? Что это там у Ленина в носу было? Почему его жена в рваных чулках ходила? Вот это все муссируют, а ценности, которые должны обсуждаться, остаются за бортом. А потом мы удивляемся, почему у нас нет интеллигентных людей. Интеллигент – тот, который не ковыряет в носу, даже когда он один.

– Никас, хочу предложить вам отгадать, какие из рисунков нарисовали дети, а какие – профессиональные, взрослые художники.

– Могу вам сказать одну вещь – все дети рождаются гениальными. Их начинают учить и этим только портят. Взрослый может рисовать хуже, чем ребенок.

– Ну, вот посмотрите, кто это нарисовал? Ребенок или взрослый?

– Ну-ка, ну-ка… Это может быть и взрослый человек, который не особо умеет рисовать.

– Ага! На самом деле это нарисовал Николай Гончаров, когда ему был один год и два месяца. Талант?

– Да.

– А здесь?

– Сложно сказать, но скорее всего ребенок.

– Точно. Нарисовал ребенок, и ему 11 месяцев.

– Какое испытание для меня.

– А это?

– Боюсь обмануться, но это тоже нарисовал ребенок.

– А вот и нет. Это рисовала взрослая женщина пятидесяти лет.

– Что вы говорите? Как удачно!

– Да, это американская художница Элен Франкенталер. И последнее испытание. Чья картина?

– Это рисовал взрослый человек.

– Да, взрослый, только не человек, а бурый медведь. Эта картина висит в музее города Хельсинки. Медведя зовут Юусо. Можно заглянуть в интернет и посмотреть.

– Ну, если осьминог предсказывал счет на футбольных матчах, то почему медведь не может рисовать? Я вообще считаю, что это особый мир – животный. И там тоже есть свои абстракционисты. Многие художники, в том числе и Пикассо, и Кандинский, говорили, что в творчестве нужно опуститься до уровня ребенка. То есть вообще забыть обо всем, что ты знаешь, при этом, конечно, сохраняя внутреннюю культуру, интеллект. И тогда на подсознательном уровне рождаются образы. У животного, конечно, интеллекта нет, но он свободен. И слоны рисуют, и дельфины, у меня даже есть рисунок дельфина.

– Многих родителей волнует вопрос, как разглядеть талант в ребенке? Некоторые боятся, что пропустят искру или что ребенок занимается не тем. Что вы посоветуете?