Перекрестный отец. Разговор о детях, о жизни, о себе - страница 7

– Хорошо, открою тайну. Это был Владимир Пресняков.

– Младший или старший? Еще вопрос.

– Младший.

– А, ну так я его и воспитывал. Младшего. Вот и воспитал.

– Да, возможно, плод вашего воспитания. Следующий вопрос. «Катался на коньках, цепляясь сзади за борта грузовиков. Так, что искры летели…»

– Ну, сейчас уже не покатаешься за грузовиком. Когда я был маленький, действительно были возможности. Подскажите имя.

– Михаил.

– Э… Ефремов?

– Державин.

– Ну, вас бросает. То Пресняков, то Державин.

– Нас всех бросает.

– Сказали же: из вашего окружения. То есть из моих сверстников. Хотя с Державиным я играл в хоккей… Это был самый счастливый день в моей жизни. Меня тогда выгнали из школы… долгая история, и я играл в хоккей с Державиным. И еще с такими людьми… Сам до сих пор не верю. Не расскажу. Это в книге моей есть. И это правда был самый счастливый день.

– Ну, хотя бы парочку-троечку имен.

– А там всего двое было.

– Хорошо, одно имя назовите.

– Одного звали Валерий. Те, кто знаком с хоккеем, уже хватаются за сердце. А те, кто не в курсе, пусть книгу читают.

– Отлично. Харламов?

– Смотрите-ка, вы знаете.

– Давайте дальше. «В третьем классе написал в Московский зоопарк, чтобы ему выделили пони для школьной постановки».

– Имя?

– Ну уж совсем… Как в школе, «Угадайка». Сергей.

– Пони для школьной постановки… Сергей…

– Сергей Урсуляк.

– Урсуляк? Нет, он не мог. Он учился в школе в Магадане. В Магадане нет пони.

– Но он и написал в Московский зоопарк.

– Чтобы ему в Магадан из Москвы пони привезли? Сережа?

– Ну да. Я же не говорила вам, что все будет логично.

– «Сбегал от учителя музыки через окно, чтобы поиграть с ребятами в футбол и хоккей».

– Я. Действительно так было.

– Нет, не только у вас такой опыт.

– Ну, давайте тогда имя.

– Дмитрий.

– Маликов?

– Маликов.

– Тоже мой воспитанник. Когда меня выгнали из института, я работал в «Самоцветах» с родителями Маликова и Преснякова. Я был монтировщиком декораций и грузчиком. Родители выступали, а меня иногда просили посидеть с детьми.

– И как вам – быть воспитателем?

– Один раз посидел и понял, что лучше буду тоннами грузить, чем воспитывать маленьких детей. Видите, одного научил курить, а второго вылезать в окно.

– Ну, прекрасно. У вас еще тогда задатки воспитателя сформировались, я считаю. Дальше. «Был отстранен от школы за то, что пришел на физкультуру не в спортивной форме, а в одежде бабушки».

– Это мой папа.

– Точно.

– Это я знаю. Только он пришел не в одежде бабушки, а в таких байковых розовых панталонах ниже колена, за что его выгнали из школы. Панталоны еще с оборочками были такие.

– Он произвел фурор?

– Ну, да… Причем там была история… Папа все это надел, пелеринку какую-то еще и испугался идти. А учитель говорит: «Так, Ширвиндт, выходи». Папа из-за двери: «Я не в форме». – «Выходи, как есть». Ну, папа и вышел. Представляете, в таких оборочках розовых. Класс лег, а папу выгнали из школы на несколько дней. Я поздно об этом узнал и вынужден был терпеть родителей-отличников, будучи неучем. Зато теперь я все знаю.

– Мне кажется, что такая система воспитания… не воспитывать – тоже имеет свои плюсы. Все-таки человек ощущает себя свободным. Почему бы и нет?

– Ну да, наверное, так.

– Нельзя же отрицать, что, когда ты делаешь то, что хочешь, сопротивляясь всему, это рождает качества, которые очень пригодятся в жизни. Разве не так?

– Вот видите, я, будучи неучем, запустил программу телевизионную «Хочу знать». Я действительно хотел знать, как же устроен мир. Это был крик души на самом деле. И она довольно долго прожила, эта программа.