– Значит, ты мой ангел смерти? – Он усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. – И пришла забрать меня в ад?
– Да.
– Очень интересно. – Шейх помолчал. – Ты заставила меня испугаться. Немногим людям это удавалось.
– Что ж, я рада. Но я не удовлетворена.
– Ты хочешь крови?
– Я требую ее. – Самира воинственно вздернула подбородок. – Только так я смогу отомстить.
– Мне жаль, что сегодня ночью я не смог дать тебе этого удовлетворения.
– Я сожалею об этом куда сильнее, чем ты.
– Но почему ты мстишь мне? Почему не новой власти? Не людям, которые захватили дворец, убили шейху и ее дочь?
– Тех повстанцев, которых науськали твои люди?
– Ни я, ни кто-либо здесь, в Кадре, не участвовали в свержении королевской семьи Джахара. У меня есть своя страна, и мне незачем было уничтожать твою.
– Но ты оставил нас без короля. Ты подверг шейха Джахара суду и казни здесь, в Кадре, – ненавидяще прошипела Самира. – И оставил нас умирать. Выгнал из нашего дома. Солдаты, слуги… все, кто не переметнулся на сторону нового правителя, были убиты. А те, кто спасся… для них осталась лишь видимость жизни. Нам оставалось лишь уйти в пустыню в надежде, что Бог выведет нас к морю или к границам другой страны.
Именно это сделала когда-то ее мать. Ушла в пустыню, чтобы никогда не вернуться. К счастью, через несколько лет новый режим забыл о них. Именно поэтому она смогла попасть в Кадру.
– Я не несу ответственности за жизнь шейха Рашада. Он заплатил за то, что совершил. И все же мне жаль, что все обернулось именно так.
– Да что ты? – издевательски рассмеялась Самира. – А вот для меня сожаление – неподходящее слово. Ты уничтожил мою жизнь.
– Прошло уже шестнадцать лет.
– Для меня это не имеет значения.
– Еще раз говорю: я не отдавал приказа убивать ваших людей. Хотя в это многие не верят. Эта история преследует меня, как ночной кошмар.
– Преследует? – Самира презрительно скривила губы. – Ты, наверное, страшно страдал? Здесь, во дворце, при власти? Куда там сравнивать с моими страданиями по своей стране!
– Когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал, – это всегда непросто, – парировал шейх. – Хотя я не посылал своих людей захватывать твою родину. Зачем это мне? Что бы я выиграл от этого? Я никак не мог повлиять на события. Хотя до сих пор считаю себя ответственным за то, что произошло.
– Ты противоречишь себе, шейх. Либо ты виноват в случившемся, либо нет.
– У меня был выбор. Я решил стоять за свой народ, за своего отца, за свой род. Если бы я знал, чем все кончится, возможно, мой выбор был бы иным.
– Ты что, считаешь себя богом?
– Я шейх. Это почти одно и то же.
– Значит, ты – бог-неудачник.
– А ты? Ты считаешь себя богиней? – спросил он, встав возле кровати – высокий, прямой, горделивый.
– Нет. Я – ангел смерти. Я ищу не власти, а справедливости.
– Ты думаешь, еще одна смерть приблизит справедливость?
– Кто отдал под суд шейха Джахара? Кто оставил мою страну обезглавленной?
«Кто лишил меня отца?» – хотела добавить она, но не смогла. Это была бы слабость, а она не хотела показывать ему свою слабость.
– Я, – твердо ответил шейх. – Потому что кровь правителя Кадры была на его руках.
– Но у Кадры остался наследник!
– И в Кадре не было обозленной толпы. – Его лицо окаменело. – Смерть короля, конечно, потрясла Джахар, но если бы люди не страдали…
– Я здесь не для того, чтобы говорить о политике!
– Да-да, я помню: чтобы перерезать мне горло. Но лично я предпочитаю поговорить о политике.
