Переосмысление заикания - страница 41

С того момента, как она надевает пальто и выходит из дома, Салли охвачена беспокойством, сможет ли она сказать слово «salmon» (лосось). В отличие от профессионального игрока в гольф, который тратит какое-то время, чтобы представить удачный удар, перед тем как подойти к мячу, Салли занята прямо противоположным: она представляет то, как она вовсе не хотела бы говорить. Неудивительно, что к тому времени, когда она подходит к лавке, ее исходная озабоченность превращается во всеобъемлющий страх.

Сосредоточенность на таком страхе имела бы под собой какое-то основание, если бы она шла одна по району после полуночи. Учитывая последние сообщения о росте уличной преступности в ночное время, имело бы смысл постоянно быть начеку, чтобы быть готовой спастись в нужный момент.

Но представлять то, чего она боится, – это явно неверная стратегия, которая не поможет преодолеть предстоящий страх. Салли не понимает того, что все, что она рисует в своем сознании, подсознание принимает к исполнению. (Более развернутое обсуждение природы страха выступления, того, как наши мысли программируют наши эмоции и поведение, я бы посоветовал прочитать в классическом труде Максвелла Малца «Психокибернетика» (Psycho-Cybernetics by Maxwell Maltz), а также во многих интересных публикациях по нейролингвистическому программированию (НЛП).)

Чтобы противостоять этому страху, ей надо наполнить свое сознание позитивными образами и переживаниями. Но почему это так сложно? Почему так трудно не фокусироваться на своем страхе сказать «salmon»?

Здесь дело в генетических программах.

Всякий раз, когда мы сталкиваемся с угрозой, мы запрограммированы природой чувствовать страх и свою уязвимость. Это приводит к тому, что мы гарантированно будем сохранять бдительность и бороться с опасностью. Если не верите, то попробуйте не заметить противную сороконожку, которая ползет по полу в вашем направлении. Эта сороконожка может привести в ужас, но еще более страшно было бы не заметить ее, сосредоточившись на чем-то другом. В случае Салли все, что она может сделать, это зациклиться на страхе ступора, поскольку иначе у нее появится ощущение, что «что-то произойдет, если я не обращу на это внимания». Этого чувства она терпеть не желает.

Таким образом, работают два убеждения: (1) у нее будет ступор, (2) она должна сосредоточиться на угрозе.

Когда Салли входит в магазин, ее тело начинает инициировать реакцию «бей или беги», чтобы подготовить ее к решающему моменту. Все начинается понемногу: небольшое усиление сердцебиения, небольшое напряжение в горле и в груди, более поверхностное дыхание. Салли не осознает, что это все происходит. Она знает только, что есть некое ощущение, что у нее будет ступор.

Пока Салли ждет в очереди, она начинает верить, что предстанет полной дурой, которая не может сказать слово «salmon». Это убеждение, в свою очередь, начинает формировать ее восприятие. Недобрый взгляд продавца за прилавком говорит, что день у него не задался, что он очень спешит, что он не переваривает любого, что его задерживает. Две девушки, что болтают в очереди позади нее, кажутся легкомысленными и осуждающими. Скорее всего, они будут смеяться или хихикать, когда увидят, что она не может что-то сказать. Она тщетно ищет рядом дружеские лица, но не находит.

Обратите внимание, как активизируются различные части Гексагона Заикания и то, как эффект Хоторна переплетает их вместе, создавая ситуацию, в которой весьма вероятно возникновение речевого ступора. Она уверена, что будет заикаться и выставит себя дурой. У нее есть и много других убеждений, которые вносят свой вклад: убеждения, относящиеся к тому, как ей надо действовать, подать себя, что хотят и ждут от нее другие люди, и так далее. Она все воспринимает так, будто люди вокруг ей совершенно не сочувствуют, не понимают. Ее физиология нагнетает полноценную реакцию «бей или беги». Эмоции представляют собой страх и ужас. И наконец вступают в игру ее разрозненные намерения.