Теперь о работе Игоря М. [Макаревича]. Я долго беседовал с ним, и вот результаты наших переговоров – так как он уже получил от Ж. [Жака Мелконяна] «оплату» за «Кр. Св. Игнатия», то ему трудно принять решение, нарушающее договор с Ж. Он предлагает повторить эту работу и прислать её в разобранном виде и неокрашенную (с оказией или через меня), имея в виду, что ты легко её соберёшь и покрасишь по образцу оригинала. Так как эта работа сделана с теми же элементами, что и работа «25 воспоминаний о друге», кот. была опубликована в № 1. Возможно, я не точно передаю название. Он мог бы повторить эту работу. Мне кажется, это было бы неплохим выходом из ситуации.
О других работах, кот. можно было бы оплачивать №№ и «книжечки», – см. спец. письмо № 70, кот. я пишу параллельно этому, но оно отнимет у меня около месяца.
Фотографии Вейсберга у меня нет. Но до ближайшей оказии постараюсь добыть. Честно говоря, я выпустил это из виду.
То же самое с фотографиями Ивана [Чуйкова] и его ателье (здесь дело в том, что есть фото старой мастерской, а новой, очень красивой, в самом лучшем смысле слова, – ещё нет). Ване трудно теперь решиться дать старые фотографии, хотя всё это ерунда и никакого значения не имеет. Если успею сделать новые – вышлю их, нет – вышлю старые.
Каталог Нью-Йорка («Russian New Wave»5 – удачное название), Artforum и три номера «А – Я» получил давно. Спасибо. <…>
Я никогда не предполагал отдельного Ленинградского номера, а только большую обзорную статью по Ленинграду. <…>
И наконец, последнее. О «Cловаре неофициальных художников». Cтранно, я вроде бы тебе об этом не писал, а Д., мне кажется, поняла не очень хорошо, всю затею в целом считаю пока преждевременной, но готов поделиться (пока лишь в порядке дискуссии) своей концепцией. Работу над этим словарём я начал ещё год назад. Но, кроме словника (кот. закончил), продвинулся очень мало, так как ещё не отработалась главная концепция: что определить в качестве «неофициального ис-ва». Где есть границы и где границы словника? Дело в том, что это непростой вопрос, если принять во внимание, что только в Одессе более полусотни «неофициальных» художников. А как быть с художниками, давно умершими? <…>
Даже вопрос о художниках эмиграции очень сложен и требует правильной концептуальной постановки, а именно, поразмышляй над вот таким рядом имён и определи, кто из этих художников должен войти в «Словарь» (под словом «художник» я, конечно же, имею в виду и всех остальных, кто не является художником ни в прямом, ни в косвенном смысле, напр. Нахамкин, Глезер, Кира Сапгир и т. п.). <…>
Кроме того, напрашивается вопрос о коллекционерах. А здесь тоже нет чётких границ. Так как, если Лёня Талочкин и Костаки не вызывают недоуменных вопросов, то какой-нибудь Кассио Хорта из Рио-де-Жанейро или Вера Джигирь из Москвы – кандидатуры для словаря весьма условные. Ещё труднее с арт-критиками и искусствоведами. <…>
Я сейчас искусственно затрудняю этот список, но ведь эту работу предстоит проделать. В том словнике, кот. я составил, – примерно 2,5 тыс. имен. С другой стороны, художников, коллекционеров, арт-критиков и искусствоведов, связанных с «кругом А – Я», всего имен 200–300. <…> Одним словом, работа по Словарю ещё предстоит гигантская (напр., важно сейчас решить вопрос об илл. материале или о перечне выставок – давать или не давать). Будет время, изложи свою концепцию. На этом закончу! <…>
