Переплетения - страница 3

Он проехал под рассыпающимся виадуком, свернул в Лазенковскую и припарковался перед Домом культуры, тепло вспоминая о находящемся в двухстах метрах далее стадионе, на котором столичные ребята только что разнесли в пух и прах «Белую Звезду». Спортом он не увлекался, но Вероника была такой заядлой болельщицей, что волей-неволей ему пришлось выучить наизусть результаты всех матчей «Легии» за последние два года. Завтра его жена наверняка отправится в трехцветном шарфике на четвертьфинал кубка.

Он запер машину и взглянул на строение на противоположной стороне улицы – одно из самых курьезных зданий столицы, рядом с которым Дворец культуры или микрорайон «За железными воротами» показались бы примером малоинтересной, серой архитектуры. Когда-то в нем размещался приходской костел Матери Божией Ченстоховской, уничтоженный во время войны, один из центров сопротивления повстанцев[17]. Не восстанавливаемый на протяжении десятилетий, он наводил страх своими мрачными развалинами, обломками колонн и открытыми подвалами. Когда его в конце концов воскресили, он стал визитной карточкой хаотичной городской застройки. Каждый, кто проезжал Лазенковской трассой, видел эту кирпичную химеру, помесь костела с монастырем, крепостью и дворцом Гаргамеля[18]. В этом месте некогда появился Злой Дух. А теперь в нем нашли мертвое тело.

Шацкий поправил галстук и перешел на другую сторону улицы. Начинало моросить. У ворот стоял микроавтобус и полицейская машина без знаков. Рядом несколько зевак, вышедших с утренней мессы. Олег Кузнецов разговаривал с техником из Центральной криминалистической лаборатории. Прервав разговор, он подошел к Шацкому. Пожали руки.

– Ты что, собираешься потом на коктейль на Розбрате[19]? – пошутил полицейский, поправляя ему лацканы пиджака.

– Слухи о связи прокуратуры с политиками такие же необоснованные, как сплетни о дополнительных источниках доходов у некоторых варшавских полицейских, – парировал Шацкий. Он не любил, когда смеялись над его одеждой. Независимо от погоды, на нем всегда был пиджак с галстуком, ведь он – прокурор, а не развозчик фруктов по овощным лавкам.

– Что мы имеем? – спросил он, вытаскивая сигарету. Первую из трех, которые позволял себе ежедневно.

– Один труп, четверо подозреваемых.

– Боже, опять какая-нибудь алкогольная стычка. Не думал, что в этом дьявольском городе и в костеле можно столкнуться с малиной. Да еще порезали друг друга в воскресенье, уважения ни на грош. – Шацкий определенно расстроился. Он был взбешен еще и оттого, что его семейное воскресенье пало жертвой убийства.

– Ты не совсем прав, Тео, – проворчал Кузнецов, крутясь во все стороны в поисках позиции, где ветер не задувал бы пламя зажигалки. – В этом здании, помимо костела, есть куча разных фирм. Помещения сдаются: школе, центру здоровья, разным католическим организациям, есть даже что-то вроде классов для реколлекций[20]. Разные группы приезжают сюда на уик-энды, чтобы молиться, разговаривать, слушать проповеди и так далее. Как раз сейчас на три дня помещение снял психотерапевт с четверкой пациентов. Они работали в пятницу, субботу и после ужина расстались. Сегодня на завтрак пришел только врач и трое пациентов. Четвертого нашли минуту спустя. Увидишь сам, в каком виде. Их комнаты – в отдельном крыле, туда нельзя попасть, минуя вахту. На окнах решетки. Никто ничего не видел и не слышал. И пока никто не сознался. Один труп, четверо подозреваемых – трезвых и хорошо обеспеченных. Что ты на это скажешь?