Солдаты выжидательно уставились на мужиков. Те, кряхтя от досады, поёрзали-поёрзали, да и полезли в свои мешки. На свет была извлечена бутыль самогона, в простонародье называемая «четверть». Чего уж там мелочиться?
Солдатики тоже развязали свои котомки и достали нехитрую солдатскую снедь.
– Слышь, казачок, ты как, кумпанию уважишь? – обратился ко мне всё тот же щуплый солдатик.
Я молча отрезал от шмата сала ещё кусок, вынул из мешка початую буханку хлеба и всё это богатство протянул вниз.
– Ну вот, это по-нашему. Окопника сразу видать, – заулыбался солдат. – А ну-ка, робяты, потеснись. Нехай станичник к нам спускается.
Я ухватился за края полок и легко спрыгнул вниз, благо что не надо было натягивать сапоги, они были на мне. Солдатик уважительно присвистнул, а другой, по виду вольноопределяющийся, не сдержавшись, проговорил:
– Да ты, служивый, настоящий богатырь.
Только теперь я заметил, что Семён Касьян был парнем хоть куда. Что ростом, что статью казак выдался на радость родителям и на погибель слабому полу. Молодец, приятно посмотреть.
– Это где ж такие богатыри родются? – поинтересовался щуплый солдат.
– С Амура я. Слыхали про такую реку на Дальнем Востоке?
– Как не слыхать, слыхали. Это где мы с японцем в девятьсот пятом годе воевали?
– Почти что. С японцами мы за Маньчжурию и Сахалин воевали. А река Амур чуток поближе будет, – попытался внести я полную ясность, хотя вполне обоснованно сомневался, поймут ли они это «чуток поближе».
– Ладно, садись, казак. Все мы тут из разных мест. Российская земля просторами богата.
Я протиснулся на предоставленное мне место и взял протянутую кружку.
– Ну что, братки, за прошедший год? За то, что войну мы эту проклятущую прикончили, – провозгласил первый тост обладатель густого баса.
Загремели солдатские кружки, затем все дружно выпили.
– А зелье-то у тебя, дядя, знатное, – переведя дух, вымолвил «щуплый».
– Ещё бы! На чистой пшенице сварено.
– Про окончание войны это ещё поглядеть надо, – неожиданно проговорил «вольноопределяющийся».
– А чего глядеть, штыки в землю и баста. Хватит, навоевались, – прогудел «бас».
– Не скажи, отец. В России все бунты заканчивались большой кровью. А тут революция. Умоется ещё Россия- матушка кровью, попомните моё слово. Да и с немцами вопрос ещё не закрыт. Кайзер-то свои войска домой уводить не торопится.
Пессимистический прогноз «вольноопределяющегося» на мгновение навёл на солдат тоску. Воевать никому не хотелось.
– Да вы сами-то на себя посмотрите. Зачем домой оружие тащите? – не унимался «вольноопределяющийся». – Сейчас на руках у народа столько оружия, что можно второй фронт открывать. С немцами мы временно замирились. Так в кого стрелять-то будем? То-то и оно. Друг в дружку будем стрелять.
– А ведь действительно, мужики, никто ведь оружие на передовой не оставил,– недоумённо присвистнул один из солдат.
Все посмотрели друг на друга, по-новому оценивая сложившуюся ситуацию. Ни один солдат не ехал без оружия.
– А ведь мы даже на полковом комитете постановили: оружие забираем по домам, – произнёс «щуплый».
– А кто больше всех за эту резолюцию горло драл?
– Ну, знамо дело, кто. Большевицкие агитаторы. Ну, там анархисты ещё и эсеры.
– Так вот теперь и поимейте своё мнение, кому эта война на руку.
– Ты большевиков не замай. У них курс верный. Ихний командир Ленин сразу после октября декреты о земле и о мире издал. Там очень верно всё прописано. Землю – крестьянам. Мир – народам.
