— Я обычно подвозил Ваню сам, если переговоры затягивались, — Демид смотрит на меня совершенно спокойно.
— Ну, нет. Я с тобой не поеду.
— Боишься? — бросает мне вызов.
— Конечно, еще не хватало с пьяным водителем ехать. Я не прочь еще пожить.
— Ань, я, в принципе, не пью. Поехали уже.
Демид не ждет моего ответа и тут же уходит в сторону своего авто. Я судорожно вспоминаю состоявшееся застолье. Маркус и бутылка виски по его правую руку, я и вино, Демид… и графин с соком. Блядь!
— Ну? — мужчина ждет у машины, пальцами бьет по часам, чтобы я поторопилась.
— Иду, — рычу в ответ и не понимаю на кого нужно злиться.
Всю дорогу босс рассказывает о командировке в следующем месяце. Подробно объясняет о цели поездки. Это интернациональная встреча, я должна буду взять на себя немецкую половину. Второй займется русско-китайская переводчица, которая будет нас сопровождать. Упоминая ее, он заметно напрягается. Наш с ним диалог строится очень легко. Может, мне не показалось, и наши рабочие отношения, наконец, налаживаются.
— Гейман… А почему тогда фамилия матери, а не мужа? — с интересом смотрит на меня.
— Надо же! Запомнил?
Я припоминаю наш разговор в первую встречу после злосчастной ночи. Воспоминание о более ранней мигом перебирается вниз живота. Кажется, бутылка вина дает о себе знать.
— Это что, какая-то закрытая тема? — его не устраивает мое молчание.
— Нет, почему? Просто решила оставить свою. Лешина не нравилась, — я осекаюсь. — Не нравится.
Моя попытка исправить ошибку, кажется, незамеченной не остается. Но Демид не придает моему провалу особого значения.
— Леша, значит, — он повторяет имя, как мысли вслух.
Оставшуюся дорогу до моего дома мы едем молча, музыка на фоне разбавляет тишину. Вино прилично навело шухера в моей голове. И чтобы не сказать ничего лишнего, я вслушиваюсь в песни.
— Аня, а у тебя в роду ведьмы были? — Демид озадачивает меня, как только его машина останавливается на парковке моей новостройки.
— Это что? Вопрос с подвохом? — смотрю на него в поисках разгадки.
— Просто интересно, — судя по серьезному виду, он не шутит.
— Ни одна женщина в моем роду на костре сожжена не была. Это все, что я знаю по линии матери, — глядя на его важное лицо, еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
— Ну, то есть, что там, у отца в родословной, непонятно?
— Ты издеваешься? — я говорю сквозь смех.
— Еще нет, — томный взгляд заставляет меня заткнуться и нервно сглотнуть. — А ты думала обо мне после?
Демид не сводит с меня глаз. Всматривается так пристально, как будто боится что-то упустить, какую-то даже еле заметную реакцию на моем лице.
— После? — я слышу свой дрожащий голос и нервно тереблю браслет на руке.
— Именно.
— Конечно, — кажется, в диалог вступает алкоголь. — Как о самой главной ошибке в жизни.
Мгновенье и горячее дыхание обжигает мои губы. Горящие зеленые огни с дикой жадностью цепляются в мои в глаза. Твердая рука на моем затылке не дает шанса увернуться.
— Ошибка, значит? — выдыхает в мое лицо и впивается в меня поцелуем.
Демид игнорирует мои попытки вырваться, мой крик оседает в его рот.
Как насытившийся кровопийца, он отстраняется от меня и смотрит бешеными глазами.
— Неужели ты решил, что я напьюсь и поменяю свое мнение о тебе? — от произошедшего меня трясет. — Твоя дурацкая затея провалилась с грохотом! Решил проверить меня? А вдруг, прокатит?
— С чего ты взяла? — спокойный тон звучит, как издевательство.
