Староста деревни заметно нервничал, стоя возле большого квадратного камня, с идеально отполированной поверхностью. Поверх каменюки положили вязаный коврик-дорожку, сверху пучки трав, маленький деревянный бочонок с непонятным содержимым и пару кривых свечей.
– Алтарь, – ужаснулась, попытавшись отступить подальше.
Куда уж там, за каждым моим движением следили напуганные жители. Я стояла буквально впритык к этому камню, почти касаясь его бедром.
По другую сторону стоял староста и боязно смотрел, как мой будущий муж идет в нашу сторону. Каждый его шаг был тяжелым, босые ноги утопали в снегу, а тот громко хрустел под натиском массивного тела.
Жених смотрел только на меня, ни алтарный камень, ни трясущиеся люди, ничего вокруг не интересовало его, только я, и это пугало до дрожи. Снова чувствовала себя жертвой, под взглядом хищника. Даже у меня поджилки затряслись. Коленки дрожали от страха. Такого мужа чугунной сковородой не испугаешь и в труселях из дома не выгонишь.
– Хонгор, – пискнул староста, – вождь северного клана, принимаешь ли ты Линею, дочь мою, человека чистых кровей, своей законной женой?
Я так волновалась и нервничала, что пропустила начало церемонии и практически не слушала, что там бубнит старик. С одной стороны, боялась ответа вождя со странным именем, но с другой, девичье сердце очень переменчиво в своих решениях. Когда еще мне в мужья мог перепасть такой мужчина? Оставалась только надеяться, что я не стану какой-нибудь десятой супружницей, и в новом доме не ждет десяток его жен и выводок детей.
– Принимаю, – пробасил на выдохе,– и приношу дары вашему дому. – Пробасил с легким акцентом, словно ему было сложно говорить.
После этих слов его свита зашевелилась, часть из них вышла вперед, скидывая со своих плеч мешки и обработанные шкуры. Несколько мужчин вели лошадей, запряженных в телеги, забитые доверху всем, что только возможно. Мешки с крупами, сено, освежеванные туши зверей, высокие бочки, либо с чем-то горючим, либо с медом. От этих богатств даже у меня глаза заслезились от счастья.
– Ого, да я дорогая штучка. – Мысленно присвистнула.
На поляне резко стало мало места. После появления всех этих даров, захламивших большую часть пространства, люди словно облегченно выдохнули. Их глаза засверкали жадностью.
Теперь понимала, почему этот брак был важен. Люди голодали, жили в холоде и дискомфорте, а вождь другого племени предложил хорошую стоимость всего за одну женщину. Только непонятно, на кой ему понадобилась полудохлая девка?
– Линея, – услышала злобное шипение сбоку.
Папаша гневно сверкал своими мышиными глазками и явно ждал какого-то действия от меня. Стоило на минутку задуматься, как пропустила самый важный вопрос. Удивительно, что меня вообще решили спросить.
– А? – Глупо похлопала ресничками.
– Не упрямься, – продолжал шипеть, – живо отвечай.
Идея с браком уже не казалась такой плохой. Мужика мне сватали красивого? Ну, на обезьяну он не тянул, от слова совсем. Глаза не косились, а пахло от него лучше, чем все, что я успела понюхать в новом мире. Выкуп, опять же, немаленький, значит, нежадный и голодать не придется. На таком пахать и пахать.
– Принимаю. – Сказала наугад, так как понятия не имела, что принято говорить в таком случае в этом мире.
И надо же, попала в яблочко. Со всех сторон раздались облегченные вздохи, а сам вождь даже улыбнулся, но так, что мне пришлось нервно сглотнуть. У зверей оскал добрее, чем улыбка этого мужчины.
