Перепрыгнув через ручей, услышали неподалеку треск сучьев. Мы спрятались было за валуном, но то были всего лишь братья Стоулл: они продирались через чащу, бранясь и спотыкаясь. Может, их отец и бог воров, но в лесу они шумели, что твои буйволы.
Когда Стоуллы прошли мимо, мы углубились в западные дебри, где водились самые жуткие чудовища. Мы вышли на утес над заболоченным озерцом, и тут Аннабет вдруг напряглась.
– Это то самое место, где мы прекратили поиски.
Я не сразу сообразил, о чем она. Прошлой зимой мы отправились искать Нико ди Анджело и именно тут оставили надежду его найти. Мы с Гроувером и Аннабет стояли на этой самой скале, и я уговаривал их не говорить Хирону правду: что Нико – сын Аида. Тогда мне казалось, что так будет правильно. Мне хотелось его защитить. Хотелось самому его найти и извиниться за то, что случилось с его сестрой. И вот теперь, полгода спустя, я был ничуть не ближе к тому, чтобы его отыскать. От этого мне сделалось горько.
– Я его видел прошлой ночью, – сказал я.
Аннабет нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
Я рассказал ей про послание Ириды. Когда я договорил, она устремила взгляд в лесные тени.
– Он призывает мертвых? Это нехорошо.
– Призрак давал ему дурные советы, – сказал я. – Уговаривал его отомстить.
– Ага. Призраки вообще дурные советчики. Они преследуют свои собственные цели. Сводят старые счеты. И еще они завидуют живым.
– Он придет за мной, – произнес я. – Дух упоминал про Лабиринт.
Она кивнула.
– Значит, решено. С Лабиринтом разобраться необходимо.
– Ну, может быть, – согласился я. Мне было не по себе. – Но кто же отправил это послание? Если Нико не знал, что я здесь?
В лесу хрустнула ветка. Зашуршала прошлогодняя листва. Через лес, за гребнем утеса, брело нечто огромное.
– Это явно не братья Стоулл! – шепнула Аннабет.
Мы обнажили мечи.
Мы поднялись на Зевсов Кулак, громадную груду валунов в центре западных дебрей. Это был естественный ориентир, ребята часто назначали там встречу во время вылазок, но сейчас там никого не было.
– Вон там! – шепнула Аннабет.
– Нет, погоди! – возразил я. – Сзади!
Это было странно. Шорох и шуршание доносились как будто бы сразу с нескольких сторон. Мы огибали валуны, держа мечи наготове, как вдруг кто-то сказал «Привет!» прямо у нас за спиной.
Мы резко развернулись, лесная нимфа Можжевела взвизгнула.
– Уберите эту гадость! – возмутилась она. – Дриады не любят острых клинков, ясно?
– Можжевела! – выдохнула Аннабет. – Ты что тут делаешь?
– Живу я тут.
Я опустил меч.
– В валунах, что ли?
Она указала на край поляны.
– В можжевельнике! Во тупой!
Ну да, логично. Я почувствовал себя идиотом. Я много лет общался с дриадами, но ни разу по-настоящему с ними не разговаривал. Я знал, что они не могут уходить далеко от своего дерева, потому что это источник их жизни. Но больше я про них почти ничего и не знал.
– Вы очень заняты? – спросила Можжевела.
– Ну как, – ответил я, – мы сейчас участвуем в игре, где надо убить кучу чудовищ и не быть убитым самому.
– Нет, не заняты, – сказала Аннабет. – Что случилось, Можжевела?
Дриада всхлипнула и утерла глаза шелковым рукавом.
– Да все Гроувер… Он сделался такой странный! Целый год ищет Пана. И каждый раз, как он возвращается, с ним все хуже и хуже. Я даже поначалу думала, может, он с другим деревом встречается?
– Нет-нет, – сказала Аннабет, когда Можжевела снова расплакалась. – Я уверена, что дело не в этом.
