Макар тоже думал об Ирине. Её глаза его вчера просто заколдовали. Все оттенки грозового неба переливались в них, словно освещённые всполохами света. И это враньё Карену на тему того, что они вместе уже двадцать пять лет, неожиданно ему понравилось. Но… он себя знал. Ирина на много его старше, хоть и есть в ней что-то неизбывно молодое и стильное. Но за время после развода он же перебрал целый полк красоток. И каждый раз возбуждение от прикосновения к юному телу – даже и уже изрядно развращённому, вызывало в нём радость жизни и восторг победы – помимо всего прочего. И вряд ли он устоит, если случай подвернётся снова. Вот если б Ирина оказалась не ревнива… Тогда можно было бы не отказывать себе ни в чём.
Макар арендовал машину, как только Карен повёз его в город на своей. Они долго и муторно оформляли куплю-продажу. Карен за мебель заломил несусветную сумму, но Макар торговался всерьёз и порешили на сумме разумной.
Когда в банке Макар перевёл на счёт Карена деньги, мужчины, измотанные сидением в очередях и хождениями по инстанциям, буквально ввалились в ресторан.
– Нам много мяса и чая, и также литр воды, – сделал Макар заказ мрачной сорокалетней официантке.
– А выпить?! – возмутился Карен.
– Дома допьём твой восхитительный коньяк. Мы ведь теперь оба за рулём.
– Неправильную ты машину выбрал. Слишком красивую. Уведут! Вот и жену ты оторвал такую же…
– Ты на чужой каравай рот не разевай, – строго сказал Макар.
– Была бы она как каравай, так подавись ты сам ею. А она… гитара с грудью.
– Гитара с грудью, – Макар захохотал так, что скатилась со стола бутылка с водой, которую только что поставила на стол официантка.
– Ну а жена у тебя на кого похожа? Толстая, что ли.
– Худая. Но худая корова – всё равно не газель. Раньше, пока она не начала себя и меня голодом морить, у неё попа и грудь были. А теперь грудь стекла, как слёзы, попа – костистая. Задурили бабам головы этими девяносто-шестьдесят-девяносто. А у твоей – грудь красивая, ноги рекламные. Слушай, ты её бросить не собираешься? – В голосе Карена звучала искренняя надежда. И от этого нежелание жениться на Ирине у Макара снова пошатнулось.
«Вечером проверю её на ревность», – подумал он решительно.
– Карен, где тут у вас ночной клуб поблизости?
– Тут нет, но до Сочи недалеко. Там их полно. Отметить там собираетесь? Может, я присоединюсь?
– Ага, чтобы жену мою лапать – я тебе так отмечу на всё лицо, а то и тело…
– Ладно, понял – не дурак, – Карен обречённо вздохнул. И посмотрел на официантку голодным взглядом.
– Ещё раз пройдёшь тут без нашей еды – кусок попы у тебя откушу, – сказал он раздражённо женщине.
Та хотела что-то ответить, но ушла на кухню.
– Твоё сырое мясо, – ехидно шваркнула она на стол бифштекс с избытком крови. А бефстроганов Макара оказался хорошо прожаренным.
– Любят тебя женщины, – позавидовал Карен.
– А тебя – нет? – удивился Макар.
– Меня любят тоже. Но реже, – приободрился мужик. И оба накинулись на мясо с аппетитом изголодавшихся неандертальцев. А для Олега и Ирины тем временем настало время поработать над книгой. Олег хотел позвать слушать и Аню. Но та пошла укладывать ребёнка и уснула рядом с ним. Олег увидел, что малыш во сне откатился к краю кровати и его головёнка покоится в ограждении из москитной сетки. Он умилённо сфотографировал эту сцену. Прекрасная, вся сияющая очень белой гладкой кожей с распустившимися волнами чёрными волосами и рядом смешной мальчишка с торчащим светлым чубиком. Так похожий на его собственные детские фото.
