Из приглашённых гостей в гостиную уже явились дамы, фрейлины, а также представленные ко двору незамужние девицы из почтенных дворянских семейств. Каждая из них лелеяла надежду получить для себя место в свите Генриетты. После объявления о помолвке шансы многих дочерей из родовитых, но обедневших семей на обеспеченную жизнь при дворе в качестве фрейлины сестры короля Англии упали до нуля. Лишь несколько самых счастливых из них могли надеяться быть назначенными в свиту принцессы и остаться с ней после её замужества в качестве придворных дам, последовав за ней во Францию. Поэтому в свете объявленных на всю последующую неделю торжеств в честь помолвки принцессы и прибытия французских послов, обсуждения в покоях Генриетты были на редкость бурными и шумными, хотя и не лишёнными обычного легкомыслия и весёлых шуточек.
Мисс Кэтти, как и обе её сестры, также рассчитывала получить место фрейлины в свите Генриетты при английском дворе. И если обе её старшие сестры уже были помолвлены с уважаемыми господами из свиты короля Карла, то сама мисс Кэтти пока ещё оставалась девицей на выданье. Перспектива выйти замуж за старика, скучного и обрюзгшего, какими казались ей английские дворяне, вовсе не радовала её. А вот шанс попасть в свите принцессы Генриетты ко двору французского короля, слухи о котором не переставали наводнять лондонские гостиные, казался ей очень заманчивым. Даже пожилой и потрёпанный жизнью старикан, будь он французским придворным, казался девушке в разы привлекательнее, чем англичанин. И к тому же лично у мисс Кэтти были все преимущества перед соискательницами места фрейлины в свите Генриетты. Она была из числа тех немногих девушек, которые воспитывались в католическом монастыре во Франции, а если точнее, то в аббатстве святой Женевьевы в Руане. Невысокого роста, русоволосая и зеленоглазая мисс Кэтти Суррей прекрасно изъяснялась по-французски и даже знала немного испанский язык. Кроме того, она получила неплохие познания в литературе и искусстве, благодаря личным усилиям матушки Жозефины – аббатисы монастыря, женщины просвещённой и мудрой. Матушка Жозефина была несклонна видеть своих воспитанниц в роли послушных горлиц, для которых уготована жизнь в провинциальной глуши или прозябание в монастыре. Приглашённый по её настоянию отец Марсан учил девушек латыни, изящному письму и азам испанского языка. А одна из послушниц, которая незадолго до того была принята в аббатство, обучала воспитанниц светскому обхождению, правилам придворного этикета и танцам. Конечно же, о последнем, как о преподаваемой дисциплине, предпочиталось не говорить за пределами обители, чтобы не привлекать внимания родственников воспитанниц, а тем более суровых отцов церкви, которые непременно запретили бы излишне легкомысленные занятия. По прошествии нескольких лет скромная воспитанница аббатства Святой Женевьевы мисс Суррей получила прекрасное образование и была подготовлена к блистательной роли придворной дамы. Вот только английский двор не устраивал её, так как по рассказам подруг в монастыре, а впоследствии и самой Генриетты, он значительно уступал двору короля Франции. И ведь недаром Людовика уже тогда называли Королём-Солнце! В воображении мисс Суррей рисовался образ блистательного во всех отношениях молодого человека, высокого и божественно красивого. Мечты о том, чтобы яркой звездой взлететь на небосклоне двора этого лучезарного короля казались ей недостижимыми ровно до того момента, когда его величество король Карл объявил о помолвке Генриетты и Филиппа.
