– С тобой я была знакома один день, а ты тоже был явно не прочь со мной поцеловаться! – сердито прошипела Велемила ему в лицо, чтобы больше никто не услышал. – А больше ты ничего такого никогда не дождешься! И не лезь в мои дела! Ты мне не воспитатель! И тем более не его сын! – Она усмехнулась, вспомнив, что ей говорил Хакон.
Вот Хакон насчет Стени был прав. А Стеня вообразил себе невесть что!
– Цьто ты к ней пристал? – между ними протиснулся Витошка, силой оттирая Стейна от своей сестры.
– Он не пускает меня из дома!
– А ты, похоже, готов отпустить твою сестру гулять в темноте с этим парнем? – Стейн глазами показал на Хакона, который вдоль той же стеночки продвигался к ним.
– Да ты цьиво подумал? – оскорбленный Витошка попытался взять Стейна за рубаху на груди, но Стейн был на три года старше, а в этом возрасте это еще важно, и без труда отодвинул отрока от себя. – Морда варясьская!
Велемила не выдержала и засмеялась.
– Теперь буду тебя дразнить мордой варясьской! – сказала она брату.
– Так мы идем? – К ним наконец протиснулся Хакон. – А то на вас уже все смотрят.
Все четверо обернулись к столу: старшие действительно посматривали на них.
– Хакон, ты ведь не вздумал подраться с кем-то из этих достойных молодых людей? – заботливо осведомился Хрёрек.
– Или вам в нужник надо, а выйти боязно? – усмехнулся Доброня.
– Мы все вместе пойдем, и нам не страшно будет! – Велемила невинно улыбнулась и шепнула, не поворачивая головы: – Ну, пошли же, дураки!
Она взяла одной рукой за рукав Витошку, другой – Стейна, и дружной связкой все четверо вывалились в сени. С воплем: «И я с вами!» – к ним метнулся Бирнир, и старшие проводили его смехом.
Оказавшись снаружи, в темноте и холоде, все сразу остыли и притихли. Стейн крепко сжал пальцы Велемилы, намереваясь ни в коем случае не подпустить Хакона к ней близко. И она не стала отнимать руку: ее пробрал озноб, то ли от влажного холода, то ли от страха, и хотелось иметь рядом какую-то теплую, живую и надежную опору. Резкий стылый ветер сразу привел в чувство, и стало совершенно очевидно, что самое разумное в такое время – сидеть в избе возле очага!
– Надо было взять огня! – вполголоса заметил Хакон.
– Кто же мертвецов искать ходит с огнем? – возразил Бирнир. – Тогда они не показываются. Это тебе не раков ловить!
Оба зафыркали от смеха, но Велемила дрожала так, что зубы стучали, и было ей не до веселья.
– Ты где? – Витошка в темноте нашел другую ее руку. – Совсем ницьиво не видать.
– Как у тролля в заднице, – буркнул кто-то из юных данов.
Луна опасливо бродила где-то за облаками, подсвечивая снег, и, когда глаза привыкли к темноте, стало можно различить дорогу: вот чернеют избы, вон там – сгоревшее городище на холме и за ним река, а там – лес.
– Идемте, – выговорила Велемила и потихоньку двинулась вперед, ведя за собой, как двух бычков на веревочках, Витошку и Стейна.
Витошка явно боялся идти без нее, а она боялась идти без Стейна. Все-таки он был прав, что не хотел ее выпускать из дома, с запоздалым раскаянием подумала она. И какой Встрешник их понес? В избе, у огня, все кажется забавным. А вот тут… ну и жуткая жизнь ее ожидает, если ей достались по наследству способности бабки Радуши!
Хакон и Бирнир шуршали подошвами позади, изредка ругаясь шепотом, если спотыкались на замерзших колдобинах, покачивались и хватались друг за друга. Вот закончился порядок изб, впереди была луговина, а могилы – почти на самом ее краю. Викинги Иггвальда не выбирали места – им ведь здесь не жить и не пасти коров.
