По моему телу – куда более мускулистому и поджарому, чем до тренировок с Витумом, – бежали ручейки пота. Я скинул одежду, готовясь к сегодняшнему занятию: не хватало еще окончательно ее угробить.
Вокруг меня пылало огненное кольцо, а я сидел точно в его центре, пытаясь отогнать подступающий жар. В глубине души сознавал: стоит только потерпеть, пока выгорит масло, – и огонь стихнет, однако подобный путь Маграб не счел бы победой. Все равно найдет еще более изощренный и мучительный способ продолжить испытание.
Интересно, что думают прогуливающиеся по улицам Кешума люди? Зрелище хоть куда: с крыши старого здания в небо бьют яростные оранжевые всполохи.
– Ты не сосредоточен, – заметил Маграб, кинув в меня маленький камушек.
Даже не шелохнувшись, я еще глубже погрузился в те образы, что требовал от меня учитель. Языки пламени поднялись выше, лизнув мое тело.
– Удерживай его на месте, Ари.
Я подчинился и уставился на огонь, представив, что его завитки застыли у груди; Маграб медленно повел рукой сверху вниз. Простое движение – а пламя на глазах начало чахнуть.
Я сопротивлялся как мог, пытаясь сохранить его силу.
– Так… – Учитель опустил руку еще ниже. – Рох…
Он совсем сбил меня с толку. Вроде бы раньше для подобного плетения Маграб эти формулы не применял. Моя воля на мгновение ослабла, и языки огня стали вдвое ниже.
Приложив отчаянное усилие, я воспротивился плетению учителя, удерживая в уме огненный круг таким же яростным, как еще секунду назад.
Две воли сшиблись, словно встречные волны, и каждая старалась подчинить себе другую. Невидимая сила сотрясла разум, грозя уложить меня на лопатки. Сжав зубы, я вонзил ногти в ладони, сохраняя кольцо пламени на гранях разума.
Огонь в воображении горел ровно, и его танцующие языки достигали моей груди.
То ли меня вводили в заблуждение отсветы костра, то ли на крыше и вправду было жарко, однако по лбу Маграба вроде бы потекли крупные капли пота.
Или… или воля учителя столкнулась с неодолимой преградой, которую поставил на ее пути подросток.
Мне хотелось верить в последнее.
Тень Маграба на миг качнулась, затем начала расти, угрожая поглотить мою, и снова вернулась на место. Похоже, меня начала одолевать усталость – появились видения, – да еще и солнце, поднимавшееся за спиной, нестерпимо жгло затылок.
Пот с меня тек рекой, и я боролся за каждый вдох, пытаясь заставить легкие втягивать воздух. Где-то за глазами бешено пульсировало, словно в голове поселилось второе сердце.
Вряд ли я смог бы долго противиться воле Маграба. Разумеется, количество граней восприятия, которое я был способен создать, приводило его в восхищение, однако сравниться с ним в длительности их удержания мне не позволял опыт. Состязание на выносливость – не то же самое, что борьба с плетением, заставляющим булыжник упасть тебе на голову.
Мы изо всех сил давили на разум друг друга, навязывая свою веру, свое ви́дение огненного кольца. В итоге наша борьба заставила пламя замереть где-то посередине между высотой, которой добивался я, и уровнем, что пытался задать Маграб.
Я вспомнил его слова: все в мире имеет свою историю и в каждой из них кроется истина конкретной сущности. Огонь – живое существо, обладающее собственной волей.
Не могу сказать, что я тогда постиг историю огня – это было бы явным преувеличением. Однако кое-что узнать мне удалось, и знание осталось со мной навсегда.
