То высказывал построчно,
Строк в тетради ведь жильё.
Имя автора скрывал всё
Длинный текст тетради сей,
Но всё ж поиск мой удался,
Ибо розыск взвил бравей.
Звался пылкий почитатель,
Будь известно, Владислав,
Чувств великих он старатель,
Средь любовных жил он лав,
Что его подогревали
Жарким, пламенным огнём,
Жили в дивном карнавале,
Всласть души любивши дом.
Ида – имя той любимой,
Красовалось, как цветок
Иль звездою негасимой,
Чей полёт весьма высок!
Поражён был я бурленьем
Чувств в любовном сём котле,
Относясь к ним с умиленьем,
Как к цветочкам на столе.
Вызывала восхищенье
Негасимая любовь,
Ею было умиленье…
Да! Да! Да! Явилась вновь
Мысль сказать об этом людям,
Показать всю святость чувств,
Мол, такими, люди, будем,
Красотой ведь мир не пуст.
Но творение чужое.
Был с того бы плагиат.
Не хотел я быть в разбое,
Поделиться был же рад
Этим трепетнейшим дивом,
Показать весь славный блеск,
Что и в горе быть счастливым
Можно, это хоть гротеск.
Я, конечно, не писатель,
А тем более поэт.
Но добра я был искатель,
Презирал творцов всех бед.
Захотелось поделиться
Всею прелестью сих чувств,
Мол, любуйтесь дивом, лица,
Восхваленье взвивши уст.
Постараюсь ближе к тексту
Вам всем выложить рассказ,
Тайно как любил Невесту
Этот чувств великих ас.
Изменил их имена я:
Будут Лизочка и Стас,
Повесть вся же, аж до края,
Поглотит отменно вас.
До последнего словечка
В книгу я перенесу,
Это радость для сердечка,
Ведь узрит сию красу!
Пусть тетради этой общей
Да меня творец простит,
Ведь украсть чужое проще,
Потерявши честный вид.
Будет только совесть мучить
Из‐за этого потом,
Не избечь разноса бучи,
Как ошпарят кипятком.
Но я подвиг гражданина,
Всё прочтя, увидел вдруг,
Ведь раскрылась вся картина
Негасимых страстных мук,
Пронести любовь по жизни
Незапятнанной, святой,
То не могут сроду слизни,
Гражданин же был другой.
В нём любовь лишь разгоралась,
Клокотала, как вулкан!
И не гасла, хоть на малость,
Не попала и в капкан
Гадких вдруг поползновений,
Отвергал соблазны он,
В нём их не было явлений,
Лишь в одну ведь был влюблён.
Поразительная личность
В этом стойкостью жила,
Глубока её этичность,
Знать, крепки любви крыла!
Не какое‐то упрямство,
Свой чтоб норов показать,
Изумлялась чтобы паства,
Осязая действий кладь
Величайшей и реальной,
Даже зависть потому
По дороге всей‐то дальней,
Обходя грехов вон тьму.
Подвиг быть имеет право,
Чтоб о нём трубить в трубу!
С честью не жил он коряво,
Почитал свою судьбу.
Кто о нём узнает боле,
О характере его,
О его железной воле,
Вмиг полюбит вон всего.
Сам, примером вдохновлённый,
Жизнь изменит вон свою,
Будет духом обновлённый,
Не обрыва на краю.
* * *
Что ж, начну я изложенье
Чувств и мыслей всем‐то вам,
Что в тетрадь в всё вдохновенье
Наш герой вмещал всё сам.
Вот и первая страница.
В ней неспешно внесена
Запись чёткая десницей.
Чувств нежданных, знать, весна:
«…Был сегодня изумлён я
Видом девочки одной,
Как очнулся вдруг спросонья,
Чёток взор стал, не слепой.
Ученица в шляпе красной,
В форме девочек во всей.
Вид её был весь прекрасный,
Что запал в душе моей…
В первый раз со мной такое,
Хороши лица черты,
Вся фигура в дивном строе,
А глаза как бы цветы,
И расставлены широко,
Что красу всегда дают,
На корявость нет намёка,
Головы полёт был крут!
А глаза! Они большие,
Как прожекторы они,
В душу влезть с того лихие,
Вот попробуй отгони!
Не носилась, как девчонки,
Поступь – грация сама,
Голос пряный и не звонкий.
Чувств моих вдруг кутерьма…
Я так пристально ни разу
На девчонок не смотрел.
