Колкий смех не благодать.
Отвернулась, правда, круто!
Ноль внимания ко мне,
Губ же, вижу, всё ж надута
Пара: хватит, мол, вполне…
Я в открытую старался
На неё уж не смотреть,
За поступок, впрямь, не аса,
На себя пустил же плеть,
Был нещадно ей исхлёстан,
От вниманья отошёл
На уроках вон, как просто
В них забить ненужный кол.
На меня и не смотрела,
Аль обиделась вдруг так?
Но ребячье это дело,
Хулиганству это – смак.
Можешь стукнуть ты в отместку
Вдруг портфелем, да не раз,
Головы пик будет треска,
Искры вылетят из глаз!
Вот и будем сразу квиты,
Можно снова начинать,
Только к классной не иди ты,
Вмиг моя погибнет стать…
На переднюю посадит.
На тебя мне как смотреть,
Ведь сидеть ты будешь сзади,
На затылке глаз нет ведь.
Не пойду в припрыг из школы,
Рядом топая с тобой.
Будут критики уколы,
Вон сарказм пойдёт на бой!
Но я мыслей стал невольник
Почему‐то о тебе,
Неразумный, ох, я школьник,
Вдруг подвластный стал судьбе,
А к хорошему ль, плохому
Вон упрямо поведёт?
Не готов ответ к такому,
Потому молчит мой рот.
О тебе все думы – тайна,
Ведь я внешне некрасив,
Вот и горе чрезвычайно,
Даже слёз из глаз пролив…
Но никто не знал об этом,
Ты, тем более, сама.
Ореол! Сияешь светом!
Чувств во мне вся кутерьма…
Если все к тебе стремятся,
Ухожу один я прочь,
Стала жизнь страшней эрзаца,
Ясный день для всех, мне – ночь…
Отдаюсь вот дневнику я
Со своей печалью лишь,
О тебе во сне воркуя,
Всю вокруг будивши тишь…
Лишь тебе, дневник‐дружочек,
Исповедуюсь тайком,
Что есть в мире мил‐цветочек,
С ним в посёлке мы живём,
Правда, разные жилища.
Ты с подружкою дружна.
Разговоров, может, пища
Вас питает, вдруг важна
И для ваших интересов,
Что какой‐то я не свой,
Не подвох с того ли бесов,
Что пленил вон с головой?
Может, просто хохотали,
Вон презренный я‐де тип!
Ну а вы такие крали,
Что к одной с того прилип
Всеми фибрами души я.
Что такое? Не пойму.
Но ведь вспыхнули большие
Страсти‐диво посему…
Не учили нас ведь в школе
Этим чувствам никогда,
Не дарили этой доли
Все‐то школьные года.
Были мальчики, девчонки
Все в общении равны,
То в совместной всё сторонке,
То с противной стороны.
То мальчишки власть имели,
А то девочки гнетут,
Вместе то являли трели,
А то вражеский редут.
Были вечно ведь в ученье,
Да и в играх каждый день,
Детством было восхищенье,
В мире этом жить не лень.
Ввек бы в нём не отказались
Быть. Плохому – строгий суд,
Но привязанности завязь
Всё ж имела свой статут.
Вот и группами дружили,
Все‐то были в них друзья,
Дружба ввек с того и в силе,
Победить её нельзя.
Все мальчишки‐то отдельно,
А девчушки – в стороне,
Ввек своя ведь богадельня,
Независима вполне.
Ждал я утра, чтобы в школу
С тайной личною идти,
К превеликому престолу
Обученья, чтоб в пути,
Ставши взрослым бы не сбиться,
Знанья чётко применять,
Не корили чтоб все лица,
Что ума совсем не кладь.
Я всё думал, неказистый
Что среди других ребят,
Потому и не лучистый,
Для души всё это ад,
Что сжигал вон настроенье.
Вот и плёлся всё в хвосте…
Хоть в душе и пламененье!
В чувств великих маете.
Я сидел за партой сзади
Лизы, тайно мог смотреть,
Наслаждения всё ради,
На неё, красива ведь!
Получал как бы обнову
С этих тайных я смотрин.
Да, на Нину Гребешкову
Всё ж похожа, что с картин
Та открыточных смотрела,
Вся прелестна и юна…
Потому купил я смело,
Ведь как Лизочка она,
Да была самой артисткой,
Уж снимаяся в кино,
Лиза ж школьною пропиской
Всё владела и давно.
Потому смотреть я дома
Мог на копию всегда,
И была с того истома
Все грядущие года,
