…Он бежит по длинному чёрному коридору. За его спиной, за поворотом, слышны шаги. Металлические набойки на ботинках чеканят каждый шаг.
Мальчик забегает в открытую дверь в конце коридора и попадает в бойлерную. Здесь душно. Мерно гудит котёл отопления. Он судорожно мечется по тёмному помещению, пытаясь найти укрытие.
Наконец мальчик обнаруживает зазор между стеной и бойлером. Тяжело дыша, он старается забраться в промежуток как можно глубже. Натыкается на горячий котёл, обжигается, оцарапывает глаз о какой-то острый вентиль. Но всё же лезет, молча и упорно. Наконец замирает и заставляет себя дышать как можно спокойнее.
Снаружи раздаются неторопливые шаги. За ним пришли. Мальчик вжимается в стену, дрожа от страха. Может, ему повезёт. Господи, сделай так, чтобы повезло!
Тишина. Тишина ещё страшнее. В голове всплывают картины: его преследователь внезапно выскакивает, хватает его и вытаскивает наружу. Мальчик жмурится и сжимается в комок.
– Я знаю, ты где-то здесь, – слышится холодный голос. Мальчик закрывает рот рукой, чтобы дышать как можно тише. – Брось, парень, всё равно не убежишь.
Человек входит в комнату. Его шаги с отзвуком металла громом отдаются в голове. Нужно быть как можно тише! И, возможно, тогда он сможет спастись…
По щеке что-то скользнуло. Он что, плачет? Нет, наверное, это кровоточит царапина под глазом. Уже неважно. Важнее всего – выжить. Пальцы его нащупывают висящую на шее подвеску. Синий камушек. Мальчик сжимает его в ладони. Только бы и вправду помогло!
– Хватит прятаться, – голос разъедает мозг как кислота. – Давай уже покончим с этим.
Сильная рука хватает его за шиворот. Мальчик пытается уцепиться за трубу, но это не помогает. Его выдёргивают из пролома в стене и встряхивают на весу. В руке мужчины блестит тонкий нож. Окровавленный.
– Туки-та, парень, – шипят ему на ухо.
Он закрывает глаза и молится про себя. Господи, только помоги мне. Только спаси меня! Я не хочу умирать!
Не хочу!
В коридоре раздаются быстрые шаги. Кто-то бежит.
– Папа! – кричит ребёнок. Девочка. – Перестань! Пожалуйста!
Мужчина на мгновение замирает, застигнутый врасплох. Разжимает ладонь, и он падает на пол, сильно ударяясь локтем.
– Ты что здесь делаешь? – рычит на девочку мужчина. – Вон отсюда!
– Папа, пожалуйста! Не надо!
– Стой… подожди…
– Папа! – девочка вцепляется в руку отца и хватает нож за лезвие.
Раздаётся пронзительный и отчаянный крик боли. Эхом отражается от стен и врезается ему в уши. Как же хочется зажать их, не слушать! Но страх сковывает по рукам и ногам, и не остаётся ничего другого, только слушать, как кричит девочка, громко и беспомощно…
…Эля вывел из воспоминаний отголосок детского крика. Молодой человек ненадолго остановился, глядя перед собой. От старой царапины под глазом не осталось и следа, ушибы и синяки давным-давно сошли, побои превратились в шрамы. А вот рана в душе заживала медленно и болезненно, да так и не затянулась, до сих пор кровоточа. Молодой человек выбросил окурок в пустоту между перилами, преодолел ещё три лестничных пролёта и толкнул стеклянную дверь.
– Я дома, – автоматически проговорил он разуваясь.
На эти слова, словно корабль на свет маяка, в коридор вышел Винни. Увидев хозяина, он приветственно завилял хвостом. Эль нарочито медленно снял куртку, сдвинул обувь к стене. И только после этого сообщил:
– Агнесс велела тебе кланяться, – и чуть склонился.
