Первоклашка - страница 6

На душе стало ещё тоскливее. Улицы были немноголюдны, несмотря на то, что электронные часы в телефоне Захара показывали десять утра. Ноги отказывались слушаться хозяина, и Захару захотелось посидеть. Он решил опохмелиться в находящейся неподалёку «Закусочной», куда заглядывал иногда по пути с работы. Потолок и стены закусочной с бумажной вывеской «У нас не курят», были примерно одинакового желтоватого цвета от едкого табачного дыма, царящего в заведении почти постоянно, несмотря на запрет. Захар взял кружку пива и маленький пакетик солёных орешков. Почти все столики в «Закусочной» были заняты такими же, как он, «страдальцами», судя по «усталым» лицам посетителей. Захар выбрал столик у окна с одиноко сидящим мужчиной средних лет. Усевшись напротив, и сделав несколько крупных глотков холодного напитка, Захар глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, задумался. Он глядел на улицу через огромное окно, странным образом обрамлённое пластиковыми рамами ровно наполовину, тогда как вторая его половина контрастировала старыми рассохшимися деревянными рамами, выкрашенными в белую краску нелепо отличающегося от пластика оттенка. Захар видел снующие по улице автомобили, замечал редких прохожих, слышал царящий в «Закусочной» неравномерный гул, то и дело прерываемый смехом, кашлем и матерной руганью посетителей. Но в то же время, он будто бы был не здесь, а в некоем абстрактном мире своих мыслей, которые с повторяющейся настойчивостью преследовали его всё чаще и чаще в последние несколько лет.

«…Господи, да что же это за наваждение? Уж не становлюсь ли я алкоголиком, как вон те, за соседним столом: один сопли по щекам размазывает, а второй над ним хохочет беззубым ртом? А вроде, молодые ещё… люди без возраста и без судьбы… Чёрт, я ведь на прошлой неделе дал себе твёрдое слово больше не пить! А тут Мишка, как тот змей-провокатор: „Пойдём, да пойдём, „по пивасику“ после работы…“ Хотя… Не Мишка тут виноват, а я сам. Ведь если бы не хотел – никуда б не пошёл с ним. А почему пошёл? Да потому что домой не хотелось возвращаться, в этот заведённый, давно осточертевший круг, где все играют какие-то придуманные самими для себя роли, делая вид, что всё благополучно, что у нас дружная семья… Какая, к чёрту, семья, если каждый давно в своём мирке живёт, просто вынужденно находясь на одной территории и говоря условные фразы для поддержания какого-то нескончаемого затянувшегося фарса… Да и мама ещё со своими советами… Что это вообще за замкнутый круг, в котором я живу? Впрочем, это и жизнью-то не назовёшь… Так, бег по очерченной кем-то местности, как у лошади на арене цирка…» Захар отхлебнул из кружки и вздохнул. В его голове вдруг сами собой стали складываться строчки:

«Если ты, как в цирке лошадь, бегаешь по кругу,

Ну, а жизнь, как дрессировщик, бьёт тебя по крупу…»

«Эх, записать бы! Вдруг новый стишок родится?» – подумал Захар. Он иногда, под настроение, «баловался» написанием стихов, но очень этого стеснялся, и потому никому не показывал, пряча блокнот со стихами под книги в нижнем ящике шкафа.

«А ведь мне уже скоро сорок! Возраст для мужика немалый. И чего я достиг? Младший научный сотрудник на должности инженера-технолога в лаборатории какого-то „задрипаного“ НИИ в русской глухомани! Зарплата такова, что не знаешь: то ли смеяться, то ли обижаться. Совмещаю ещё на „десяти“ работах, лишь бы только свести к следующей зарплате „концы с концами“. Вечно уставший, невыспавшийся и раздражённый. Неужели я именно такой жизни хотел, когда учился? Да я по молодости, честно говоря, вообще не задумывался! Окончил институт, начал работать. Даже вопросов не задавал, вроде, „как все“ работал – и всё. А если что и не нравилось – терпел. Вокруг все знакомые так и говорили: „Терпи“, – мол, – „другие вон вообще устроиться никуда не могут, а тут, вроде, ещё не самое плохое место, хоть какая-то перспектива“. Ну и какая, к чёрту, „перспектива“? Помоложе был, начальник ещё предлагал: „Давай, Захар, ты парень ответственный, трудолюбивый. Готовь материал, защитишь „кандидатскую“. А там, глядишь, мы для тебя у директора должностёнку выхлопочем, будешь зав. отделом. А, может, и „ветку“ возьмёшь в одной из научных разработок, будешь в загранкомандировки мотаться!“ Какой там! Только попытайся дома в выходные обложиться литературой, да позаниматься – начинается женский „нудёж“: „Вот чего ты в выходные время теряешь? Пошел бы с ребёнком погулял!“ Или: „Опять сидишь, а время идёт! Лоджию когда обещал застеклить? До сих пор пальцем не пошевелил!“ Какая тут, к дьяволу, „кандидатская“! А теперь уж и не предлагает никто, и желания никакого нет ни к учёбе, ни к работе этой треклятой»…