Наутро она оделась в темно-синее платье с высоким воротом-стойкой, официальное и строгое. Хотела было собрать длинные волосы наверх, соорудив не менее строгую прическу, но передумала: ей предстоит допросить арестованного, а не преподавать ему математику. Поэтому оставила длинные волосы свободно спускаться по плечам и спине, лишь заколов у висков двумя небольшими и не бросающимися в глаза гребнями.
В последний раз Катрина так волновалась перед сдачей вступительных экзаменов в Магуниверситет. Выпускные она толком не заметила, к тому времени у нее уже появилось достаточно уверенности в себе и в своих силах, а вот при поступлении пришлось потрястись. К тому же родители в тот момент четко обозначили свою позицию: если не поступит с первого раза, ей придется выходить замуж. В семнадцать Катрина и думать не желала о замужестве.
В дверь постучали.
— Да! Входите! Я… — И оборвалась, потому что ждала на своем пороге кого угодно, но только не короля собственной персоной. — Ваше величество, простите, я думала, это кто-то из слуг.
Эрик улыбнулся. Сегодня он выглядел жизнерадостнее, чем в их первую встречу. Возлагает на нее большие надежды?
При ярком солнечном свете, льющемся через незашторенные окна, Катрина впервые хорошо рассмотрела короля. Он был совсем не таким, как на официальных портретах. Обычный молодой человек, приятный. Пожалуй, она бы даже обратила на него внимание как на мужчину, не будь он — величеством, а она — обручена.
— Не извиняйтесь, — отмахнулся Эрик, — я сам виноват, что приказал не докладывать о моем визите. Решил сократить время и избавиться от целого этапа церемоний.
Снова он «сократил», как при их знакомстве в его кабинете. Кажется, несмотря на свое положение, Эрик Финистер — не любитель придворного этикета.
— Вы прекрасно выглядите, леди Морено, — отвесил ей комплимент король. Катрина улыбнулась, восприняв его как дежурную вежливость. — Вы готовы?
— Готова, ваше величество, — подтвердила она, поколебалась, но потом все же сказала прямо: — Я рада вашему визиту, потому что по-прежнему не понимаю, что я должна сделать.
Лицо короля стало серьезным.
— Вы должны выяснить, связан ли Нэйтан с заговором.
— Как именно, ваше величество? — настаивала Катрина, желая получить четкий ответ. — Во время прошлого разговора вы упомянули, что возможен взлом, если потребуется. Я бы хотела получить более четкие инструкции, если это возможно. Вы ведь понимаете, что такое взлом сознания? Простите мне мою дерзость, но это необходимо выяснить прежде, чем я начну.
Король устремил на нее тяжелый взгляд. Если бы Катрина была романтичной влюбчивой натурой, она бы назвала цвет его глаз цветом грозового неба. Романтичностью Катрина не отличалась, но отметила, что серые глаза правителя потемнели.
— Знаю, — отрезал Эрик.
— Вероятнее всего, объект утратит личность без возможности восстановления, — продолжала она, чтобы не получить потом: «Что вы сделали?! Я не это просил!» — У кого-то стирается память, у кого-то вообще пропадает способность мыслить связно, и они всю оставшуюся жизнь влачат существование по типу растения, — Катрина говорила уверенно и равнодушно, чтобы у правителя не возникло даже мысли, что она не способна на взлом сознания.
Она способна, делала, умеет.
И королю вовсе не обязательно знать, что Катрина предпочла бы лишиться руки, чем проделать нечто подобное снова.
