На этот раз была очередь утреннего перехода. Василич лег спать пораньше, но в ожидании новой встречи с женой и детьми, плохо и тревожно спал. Рано встал, быстро вышел в лес, было еще темно. Ко входу в пещеру он подошел за два часа до открытия перехода. Расположившись на полянке, в первые за последний месяц, он не торопился, не был занят какими-либо делами, у него было немного времени вспомнить прожитый месяц.
Последние четыре недели были очень насыщенными, Василич много читал, много узнал, много сделал своими руками, он практически не сидел без дела. Но все-таки его что-то тяготило. Это была такая мысль, что душой он живет не здесь, не сейчас, а в другом мире, там, где дети и, в первую очередь, жена. После смерти Маши, он сильно горевал, просил у вселенной возможности поговорить с женой, увидеть ее живую еще раз, обнять. И вот его главная мечта сбылась, он может поговорить с женой, обнять ее, целовать. Мало того у него появились дети. Он не знал ни одного человека на земле, у которого такая мечта сбылась. И вот вроде живи и радуйся, так нет же, теперь ему хотелось воссоединиться с Машей, и жить вместе, не важно в каком месте, в любой избушке, шалаше. Главное, чтобы вместе и навсегда, каждую секунду своей жизни.
За такими раздумьями, прошло два часа, и проход в соседний мир открылся. Василич, не теряя времени, разделся: «А лето то прошло, что-то стало холодать, это вам не июль месяц». Чтобы не замерзнуть он ускорился и побыстрее побежал вглубь пещеры. У выхода с той стороны его уже ждала Маша, она вскочила, увидев его, обняла:
– Здравствуй, Ваня, я так по тебе скучала!
– Здравствуй, Маша, я тоже, но я так замерз, у нас там осень началась, дайка я побыстрее оденусь, а то заболею еще чего.
– Давай, конечно. Как у тебя дела? – Маша зашла в избушку-раздевалку в след за Василичем…
Не выходили они оттуда минут двадцать, избушка ходила ходуном, стены раскачивались. Сбив первый порыв страсти, они обнявшись лежали прямо на полу, укрывшись и подложив под себя одежду, которая лежала тут на полках.
– Маша, ты к следующему разу принеси сюда матрасик какой-нибудь или одеялко, а то на голом полу как-то жестковато.
– Хорошо, я попробую. Что люди то скажут, когда увидят, что я несу сюда постельные принадлежности? – расплывшись в улыбке спросила его Маша.
– А ты не сама, детей попроси. На них никто ничего дурного не подумает, шалаш типа они здесь строят, игра у них такая.
– Хорошо, что-нибудь придумаем. Я без тебя очень сильно скучала весь этот месяц. Просто Часы и минуты считала до нашей встречи.
– Я тоже скучал, но у меня было много забот, время быстро пролетело.
– Интересно, чем же ты занимался?
– Я добывал технологии для вашего мира. Я их сперва искал, потом все делал своими руками. Так я сделал сыр, самокат, качели, порох и много-много всего еще.
– Ты – молодец, а я вот не знаю, чем себя занять. Все делаю механически, голова свободная, все думаю, скучаю по тебе, себя накручиваю.
– Мне тоже не нравится такое житие. Хочу жить с тобой всегда, каждый день, каждую минуту. Разлучаться не хочу. Как так можно сделать?
– Я не знаю. Ты же мужчина, вот ты и придумай.
– Хорошо, я придумаю, давай одеваться, у меня много вопросов к Магнуму Петровичу.
– Ты вообще к кому сюда пришел: ко мне или к Магнуму Петровичу? Не пущу, я еще не насладилась общением с тобой. Лежать, я сказала.
– Маша, я тоже хочу быть с тобой и только с тобой. Ты же сказала, придумай что-нибудь, а, чтобы придумать, мне надо побольше узнать про ваш мир у Магнума Петровича.
