В 1537 году заключен был мирный договор со Швецией, по которому Густав Ваза обязался не помогать ни Литве, ни Ливонии в войне с Москвою; утверждена была взаимная свободная торговля и выдача беглецов с обеих сторон.
С Ливониею возобновлен старый мир.
Воложского (Молдавского) господаря, Петра Стефановича, врага Сигизмундова, московское правительство поддерживало деньгами.
Перечислим важнейшие внутренние дела в правление Елены.
Построение Китая-города в Москве. Уже великий князь Василий, находя Кремль тесным для многолюдного населения и недостаточным для защиты в случае неприятельского нашествия, намеревался оградить столицу новою обширнейшею стеною. Елена осуществила его намерение. 20 мая 1534 года начали копать глубокий ров от Неглинной вокруг посада, где были все купеческие лавки и торги, к Москве-реке через площадь Троицкую, место судных поединков, и Васильевский луг. Работали слуги придворные, митрополичьи, боярские и все жители без исключения, кроме чиновников или знатных граждан, и в июне кончили; а 16 мая следующего года, после крестного хода и молебна, отпетого митрополитом, Петр Малый Фрязин, итальянец, заложил около рва каменную стену и четыре башни с воротами Сретенскими (Никольскими), Троицкими (Ильинскими), Всесвятскими (Варварскими) и Козьмодемьянскими на Великой улице. Этот город назван был Китаем, или средним.
Построение новых крепостей и возобновление старых. Кроме двух крепостей на Литовской границе, даже на литовской земле (Себежа и Велижа), Елена основала: в Мещере город Мокшан (на месте, издревле именуемом Мурунза), Буйгород в Костромском уезде, Балахну у Соли, где прежде находился посад, и Пронск на реке Проне. Владимир, Ярославль и Тверь, обращенные пожаром в пепел, вновь отстроены. Темников перенесен на более удобное место. Устюг и Софийская сторона в Новгороде окружены стенами, укреплена Вологда.
Правительство заботилось об умножении народонаселения выходцами из чужих стран: так, в 1535 году выехали из Литвы 300 семей.
Уже в последнее время княжения Василия обнаружилось важное зло – обрез и подмес в деньгах, за что были казнены в Москве многие поддельщики и обрезчики: им лили в рот олово, отсекали руки. Елена запретила обращение поддельных и резаных денег: приказала их переделывать и вновь чеканить. При великом князе Василии на деньгах изображался великий князь на коне с мечом в руке, а теперь стал изображаться с копьем в руке, отчего деньги стали называться копейными (копейками).
Правительница Московского государства, юная летами, цветущая здоровьем, вдруг скончалась 3 апреля 1538 года, во втором часу дня. Летописцы не говорят ни слова о ее болезни. Герберштейн утверждает, что ее отравили. Она была в тот же день погребена в Вознесенском девичьем монастыре (в Кремле) – усыпальнице царственных особ женского пола. Не сказано даже, что митрополит совершил над нею отпевание. Бояре и народ не изъявили, кажется, даже и притворной горести. Непритворно плакали и горевали только сирота-отрок Иоанн и любимец почившей Оболенский, который лишился всего и не мог уже надеяться ни на что в будущем.
VI
После смерти великой княгини Елены бояре невольно оказались правителями Русской земли. Исполнялось, таким образом, мимо их стараний тайное, заветное желание, которое они принуждены были заглушать в себе так долго.
Не чувствуя над собою ярма и государева страха, как бывало во дни оны, все эти Шуйские, Бельские, Оболенские, Палецкие, Кубенские, Шереметевы, Воронцовы и другие имели в виду только свои личные выгоды, руководились узкими побуждениями честолюбия, корыстолюбия или страха. «Всякий пекся о себе, а не о земских и государских делах». Впоследствии царь Иоанн Васильевич в письме своем к Курбскому, вспоминая дни своей юности, так описывает времена боярского правления: «Они наскочили на грады и села, ограбили имущества жителей и нанесли им многоразличные беды, сделали своих подвластных своими рабами, и рабов своих устроили, как вельмож; показывали вид, что правят и устраивают, а вместо того производили неправды и нестроения, собирая со всех неизмеримую мзду, и все творили и говорили не иначе, как в видах корысти (по мзде)». Это свидетельство царя подтверждается рассказами летописей. Так Псковская летопись выражается о характере наместников во время правления Шуйских: «Свирепи ако Львове и люди их аки зверье дивии до крестьян».
