Серенький ухмыльнулся, размахнулся ножом и ударил по бутылю. Кончик ножа скользнул по круглому боку и воткнулся в валяющуюся рядом ногу Сани. Тот ойкнул. Серенький не обратил на это внимания и еще раз ткнул ножом в бок бутыля. Потекла вода. Лошади подтянулись и принялись жадно ее пить.
Саня пораженно разглядывал темно-бордовую струйку, толчками бившую из его ноги.. «Ой…» застонал он и приник к ноге Иры. Лошадь Серенького вытянула шею и, с чавканьем, принялась лизать кровь. Саня отдернул ногу. «Лежать, – скомандовал Серенький. – Во людоед!» – он ласково потрепал лошадь по гриве.
Ира вскочила, стремительно подошла к всхлипывающему Коле и пнула его в бок. Сильного удара не вышло, но Коля, на всякий случай, вскрикнул. «Из-за тебя! – зло фыркнула Ира. Она еще раз пнула Колю. – Ты нас сюда притащил». Ира ударила еще раз и зашипела от боли.
– Да ты настоящая фурия – изумился Валерчик. – Иди ко мне!
– А на, вот. пососи, – выставила Ира средний палец.
– Та я его оближу, – легко откликнулся Валерчик, – а ты вставишь его…
– Тебе в жопу – закончила Ира.
– Ты делаешь массаж простаты?! – восхищенно удивился Валерчик. – Я тебя люблю! Моя ты ляля! – он свесился с лошади, схватил Иру за руку и потащил к себе.
– Нет! – завизжала брыкаясь Ирина.
Серенький подскочил к ней и ткнул кулаком в бок. Ира задохнулась на полуслове и замолчала. Её забросили на круп лошади, как добытое животное – голова и руки свешивались с одной стороны, а ноги с другой. Валерчик с чувством похлопал по круглой попе.
И тут все, как-то разом, смолкли. Коля ощутил, что его словно сжал в кулаке великан, поднес к гигантскому глазу и вертит, разглядывая и прикидывая, съесть это или бросить и наступить. Коля глянул вверх, на Монолит и, сквозь застилающие глаза слезы, увидел ЭТО. Он быстро смахнул слезы с глаз, но без слез смотреть на ЭТО было невозможно и Коля снова всплакнул.
Затем всех как будто включили. «Ну что, ребятишки, спасибо за всё. – душевно изрек Валерчик. Напоили, накормили и даже женщиной одарили. Да не будет вам за это НИ-ЧЕ-ГО! Чак-чабак!» – завизжал он и ударил лошадь пятками. Его клич подхватили Серенький и Михась. Визжа и завывая тройка всадников сорвалась с места и понеслась в степь. Коля поднялся на ноги и, всхлипывая, смотрел им вслед.
Когда всадники растворились, а султан пыли исчез, Коля подошёл к Букету. Тот, по обыкновению, ковырял землю носком и теребил рукой губы.
– Ускакали? – участливо спросил Коля.
Букет выпрямился и резко саданул Колю точно в нос. Земля не дала ему упасть окончательно и снова выбила дух, пришлось спрашивать «За что?!» мысленно. Вместо ответа Букет, как футболист, слегка разбежался и пнул Колю по голове, словно пробивал штрафной. Голова осталась на шее, а вот сознание отлетело.
Освободившись от тела, сознание обратилось к Монолиту и, не стесненное узостью мышления, узрело ЭТО – это переливалось волнами цветов, будто стенка исполинского мыльного пузыря. За стенкой неторопливо ворочались яркие, искрящиеся потоки разнообразных форм, цветов и размеров. В центре пузыря чернело пятно, с круговым узором, похожим на складки бумаги. Узор тоже двигался, сжимаясь и разжимаясь, от чего черное пятно в центре становилось то больше, то меньше. Пятно сузилось, словно прищурилось и сознание ощутило себя будто на ладони под внимательным, испытующим взглядом.
