Первый человек на Земле - страница 34

По лицу Букета проскальзывают несколько быстрых, еле уловимых гримас. Офицер, внимательно наблюдающий за его лицом, встает, расстёгивает на Букете наручники и садится обратно. Кидает ему полотенце. Букет вытирает лицо и кладет полотенце на стол. Офицер берет полотенце и, так же, вытирает лицо, глубоко втягивая воздух. Когда он отрывает полотенце от лица, его глаза словно осоловели.

– Чувства – они внезапно ведь приходят. У тебя бывало такое?

Букет пожимает плечами, словно хочет сказать, что может быть и было.

– Они накатывают и ты, глядя на человека напротив, чувствуешь… такую тягу… к нему… У вас секс намечался сегодня, да? Она вся горячая, ждёт, а ты тут сидишь. Она бы хотела поскорее до тебя дотронуться… – офицер протягивает руку и накрывает кисть Букета. – Вот ты придёшь к ней. У тебя в штанах уже торчит ведь, да? Она расстегнет их, возьмется рукой, и туда… и сюда.. и туда… а потом на колени опустится и губами, губами…

Щеки офицера краснеют. Букет тоже неровно дышит.

– А потом язычком… Медленно так… Чувственно… Губами и языком… Влажно так… Тепло… И до самого конца… А другой рукой за яички тебя нежно так…

Букет уставился в одну точку и словно окаменел. Он в глубоком трансе… Дышит он часто, полуоткрыв красивые, пухлые губы. Коля задергался: «Эй, Вован, он же разводит тебя. Эй!». Букет не слышал.

– А потом ты к ней нырнёшь… Туда… Вниз… У неё там уже торчит и ты его языком… языком… И губами обхвати… Представь… А он набухает у тебя во рту… Заполняет его… И тебе хорошо… Кровь бежит, бурлит и хочется ласкать ещё и ещё…

Офицер встает, одним движением расстёгивает пряжку ремня и сбрасывает штаны. Опускает вниз трусы. Доносится слабый звук корабельного горна.

– Нет, нет! – Тормошит Коля Букета. – Да очнись же ты. Сейчас будешь как горнист!».

Офицер подходит ближе.

– Твои губы хотят… Они сами тянутся… Букет подается вперед. Его губы тянутся вперед, будто он собирается играть на трубе. Труба прижимается к губам и они, плотно обхватив, впускают её в себя.

Коля чувствует, что ему в рот втискивается горячая, солоноватая колбаса. Он плюётся, отталкивает офицера, но, конечно, это не помогает.

– Дрожь пробегает по твоему телу – тихим, жарким шёпотом продолжает офицер. – Губы расслабляются. Им хочется нежно, нежно обволакивать, ласкать и языком, языком…

Колбаса заполняет рот. Разбухает. Скулы болят, от непривычного напряжения. Губы тоже напряжены. Они прикрывают зубы. Язык не знает куда спрятаться от тыкающейся в него колбасы и пытается оттолкнуть её, но, вместо этого, облизывает.

Фу! – Колю тошнит. Но нечем. «А Букет, тот вообще не напрягается. Такое ощущение, будто он даже доволен» – думает Коля.

Колбаса тычется всё чаще, всё глубже. Иногда запирает дыхание и становится страшно, что она не выберется обратно. А затем, колбаса поливает рот солёной жидкостью. Весь рот облеплен её. Хочется убежать, но некуда! Колбаса становится меньше и, наконец-то! Покидает рот.

– Не глотай! – буквально орёт Коля, но Букет, конечно, делает всё наоборот. Офицер одевает брюки. Садится на стул.

– Приятно, что у нас с тобой наступило полное понимание – мягко, как любимой женщине, говорит он. – Теперь ты можешь плыть к своей любимой и, я уверен, в тебе накопилось много счастья, чтобы подарить ей.

Когда ты соберёшься к ней еще, ты известишь меня и мы с тобой встретимся здесь. Это будет такой пропуск на выход. Букет облизывает губы и открывает глаза. Их взгляды встречаются. После недолгой паузы Букет согласно кивает. Офицер, так же, молча, кивает ему. Букет встаёт и уходит.