«Так как народ не выбирал меня, Гай Мамилий, народ не может меня сместить», – ответил Скавр. Его безволосый череп сиял на солнце, как отполированное старое зимнее яблоко.
«Тем не менее, Марк Эмилий, народ – суверен, и народ говорит, что ты должен уйти», – сказал Мамилий.
«Я не уйду», – повторил Скавр.
«В таком случае, Марк Эмилий, я уполномочен народом арестовать тебя и держать в тюрьме до тех пор, пока ты официально не подашь в отставку».
«Только дотронься до меня, Гай Мамилий, и ты запоешь детским сопрано!» – воскликнул Скавр.
При этих словах Мамилий повернулся к толпе, естественно собравшейся поглазеть на спектакль, и крикнул:
«Народ Рима, призываю тебя в свидетели! Я накладываю вето на дальнейшую деятельность Марка Эмилия Скавра как цензора!»
Таким образом делу был положен конец. Скавр свернул подряды и отдал все своим служащим. Потом велел слуге сложить кресло из слоновой кости, встал и принялся отвешивать поклоны на все стороны под аплодисменты толпы, которая обожает наблюдать столкновения между администраторами и всем сердцем любит Скавра за смелость и дерзость. Затем он величественно спустился со ступеней храма, проходя мимо Александровых полководцев, похлопал чалого коня Пердикки, взял Мамилия под руку – и покинул поле битвы увенчанный лаврами победителя.
Цезарь вздохнул, откинулся на спинку стула и решил прокомментировать новости, которые Марий сообщал из римской провинции Африка. В войне против Югурты Метелл увяз в трясине противоречивых действий и плохого руководства армией. По крайней мере, такова была версия Мария. Она сильно не совпадала с содержанием докладов, регулярно присылаемых Метеллом сенату.
Вскоре ты услышишь, если еще не слышал, что сенат продлил срок командования Квинта Цецилия в провинции Африка. Я уверен, что это тебя не удивит. Думаю, взяв эту планку, Квинт Цецилий снова продвинется по военной лестнице. Раз сенат продлил срок его наместничества, он может быть уверен в том, что сохранит эту должность, пока не сочтет, что опасность, грозящая его провинции, миновала. Прозорливая тактика – бездействовать, пока не закончится срок консульства. Тогда уж точно ему воздадут полагающиеся почести.
Да, я согласен, что ваш начальник ужасно медлит. Лето почти закончилось, а он даже не начинал кампанию. Но в его рапортах говорится, что армию необходимо обучить более тщательно, и сенат верит ему. И я до сих пор не могу понять, почему он назначил тебя, пехотинца, командовать кавалерией. Использовать Публия Рутилия в качестве praefectus fabrum – начальника снабжения – точно такая же профанация таланта. Куда больше пользы принесет он на поле брани, нежели занимаясь снабжением и ремонтом. Однако это прерогатива полководца – использовать людей, как он пожелает.
Весь Рим радовался, когда пришла весть о взятии Ваги, хотя ты пишешь, что никакого штурма не было – город сдался сам. И – если ты простишь мое выступление в защиту Квинта Цецилия – я не понимаю, почему ты столь возмущен назначением Турпилия, его друга, начальником гарнизона в Ваге. Разве это так важно?
Твое описание битвы на реке Мутул произвело на меня куда большее впечатление, нежели версия, изложенная в сенаторских рапортах Квинта Цецилия. Это должно несколько утешить тебя в качестве компенсации за мой скептицизм. Уверяю тебя, что я на твоей стороне. Ты прав, когда говоришь Квинту Цецилию, что наилучший способ выиграть войну с Нумидией – захватить самого Югурту. Как и ты, я верю, что он источник силы сопротивления нумидийцев.
