– Мои поздравления, Марк Ливий, – произнес Марий, протягивая руку.
– Спасибо, Гай Марий.
– Молодец! – воскликнул Рутилий Руф.
Они направились в сторону Велия в конце Форума, где начиналась Священная дорога.
Рутилий Руф не вмешивался в разговор. Он был доволен тем, что юный племянник превращается в великолепного адвоката, но видел и недостатки, скрытые за его невозмутимой внешностью. Молодой Друз, по мнению его дяди Публия, совершенно не обладал чувством юмора. Очень способный юноша, но странно мрачный, как будто ему не хватает легкости, которая помогла бы разглядеть гротескность реальности, а в будущем – избежать сильной боли. Серьезный. Упорный. Амбициозный. Не отступится от труднорешаемой проблемы. Да. Но при всем этом, сказал себе Публий Рутилий Руф, молодой Друз остается еще совсем щенком. Правда, породистым.
– Для Рима было бы очень плохо, если бы твоего италийского клиента осудили, – говорил в это время Марий.
– Я согласен. Фравк – один из наиболее значимых людей в Маррувии, старейшина марсов. Конечно, он уже не будет пользоваться таким влиянием, когда выплатит деньги, которые задолжал Гаю Оппию, но, думаю, он оправится от удара, – сказал Друз.
Они дошли до Велия. Остановившись перед храмом Юпитера Статора, Друз спросил:
– Хотите взойти на Палатин?
– Конечно нет, – ответил Публий Рутилий Руф, очнувшись от своих мыслей. – Гай Марий идет ко мне обедать.
Юноша торжественно поклонился старшим и стал подниматься к Палатину. Из-за спин Мария и Рутилия Руфа вынырнула не располагающая к себе фигура Квинта Сервилия Цепиона Младшего, лучшего друга молодого Друза. Он старался догнать приятеля, который хотя и услышал его, но не замедлил шага, чтобы подождать.
– Не нравится мне эта дружба, – заметил Рутилий Руф, наблюдая, как два молодых человека удаляются от них.
– Вот как? – хмыкнул Марий.
– Сервилии Цепионы знатны и ужасно богаты. Мозгов у них мало, а высокомерия много. Получается дружба неравных, – объяснил Рутилий Руф. – Мой племянник, кажется, предпочитает своеобразный стиль почитания и лести, предложенный Цепионом Младшим, более стимулирующему – и даже снисходительному! – стилю отношений с ровней себе. Жаль. Боюсь, Гай Марий, что преданность Цепиона Младшего внушит молодому Друзу ложное представление о своих лидерских способностях.
– В бою?
Рутилий Руф остановился:
– Гай Марий, но ведь существуют и другие дела, кроме войны, другие организации, кроме армии! Нет, я имел в виду лидерство на Форуме.
В конце недели Марий опять пришел к своему другу Рутилию Руфу и застал его в невменяемом состоянии, упаковывающим вещи.
– Панеций умирает, – объяснил Рутилий, смахивая слезы.
– Ох, как нехорошо! – воскликнул Марий. – Где он? Ты успеешь к нему?
– Надеюсь. Он в Тарсе, зовет меня. Представляешь, он зовет меня – только одного из всех своих римских учеников!
Взгляд Мария смягчился.
– А почему бы ему тебя не позвать? В конце концов, ты был лучшим.
– Нет-нет… – рассеянно возразил коротышка.
– Пойду-ка я домой, – сказал Марий.
– Ерунда, – возразил Руф, направляясь в кабинет.
Комната находилась в ужасном беспорядке – переполненная столами, на которых громоздились горы свитков, и почти все частично были развернуты. Некоторые крепились за один конец к столу. Драгоценный египетский папирус каскадом свисал до пола.
– Лучше пошли в сад, – предложил Марий, не видя места, куда бы встать среди этого хаоса.
