– Двенадцать, – радостно сообщил Виктор.
Стах Глебович весело хмыкнул.
– Я не страдаю заблуждением, будто молодые люди ни на что не способны. Македонский, помнится, в двадцать стал царём. И сразу же разгромил мятежные Фивы.
Виктор сник. Разговор шёл как-то не так, как он рассчитывал. А директор продолжал допрос:
– Университет заканчивали экстерном?
– Нет, поступил в шестнадцать. В школу пошёл в шесть, вот и… – пробубнил Виктор.
– А, это понятно. А почему Вы избрали педагогику?
– Не прошёл в другие ВУЗы по результатам вступительных экзаменов, – поспешно выпалил Виктор.
– Неужели?
Губы директора тронула улыбка. Виктор замялся, но всё же нашёлся с ответом:
– Да я и не был особенно амбициозен.
– А диплом с отличием…
Директор чуть растягивал слова, улыбка его стала более заметной.
– К дому было близко? – уже наполовину вопросительно ответил Виктор.
– Не годится! – хохотнул Стах Глебович.
Вдруг в кабинете директора раздался оглушительный хлопок. Дверь с табличкой тряхнуло на петлях, вокруг неё пробился слепящий белый свет, из щели у пола взметнулась пыль. Виктор заполошно вскочил. Секретарша, не отрываясь от монитора, флегматично придержала вспушившуюся стопку бумаг левой рукой. Виктор с ужасом посмотрел на дверь, ожидая, когда из-за неё вырвется столб пламени и удушающего чёрного дыма.
– О, не волнуйтесь! – успокоил его Стах Глебович.
Директор помахал рукой, призывая Виктора вернуться на стул, и добавил:
– Просто небольшой взрыв.
– Та…там лаборатория? – слегка осипшим голосом спросил Виктор.
– Лаборатория, лаборатория. Моя личная лаборатория.
Директор небрежно кивнул и внезапно сменил тему.
– У кого, кстати, диплом писали?
– У Вадима Борисовича Асова.
Виктор не смог сдержать гордость в голосе, хотя глаз от слегка курящейся дымом двери не оторвал.
– Даже так? – протянул Стах Глебович, подняв одну бровь. – Вы что, забаррикадировали его? Морили голодом, пока он не согласился взять подопечного?
– Да что Вы, он из благотворительности брал всех, кого не разобрали другие.
Виктор смущённо спрятал глаза. Стах Глебович вскинул брови, а потом расхохотался.
– Да бросьте, я его тысячу лет знаю! Старик пальцем не шевельнёт, если к нему не применять шантаж или пытки! Так хотелось быть учителем?
– Наверное. В школе веселее, чем в офисе. Ну… я так предполагаю.
Виктор чуял, что его план победоносного получения очередного отказа рушится прямо на глазах. Директор вдруг хлопнул ладонью по столу, показывая, что разговор завершён.
– Что ж, у Вас будет отличная возможность это проверить.
– Что? – опешил Виктор.
– Вы нам подходите. Приступаете завтра. Нужно подготовиться к учебному году. Расписание. Планы уроков. Прочие мелочи, сами понимаете. В бой первого сентября. Методички возьмёте у Саши. – Директор махнул рукой в сторону секретарши и продолжил: – Ах да, Саша, подай, пожалуйста, договор.
Секретарша вскочила, точным движением выудила из стопки тонкую пачку бумаг и подала директору. Тот передал её Виктору.
– Ознакомьтесь!
Стах Глебович навис над Виктором и замер над ним, как коршун. Виктор, как тёртый соискатель, первым делом поискал пункт с указанием зарплаты, и глаза его раскрылись в удивлении.
– Сколько?..
– Это с учётом ненормированного рабочего дня, – отмахнувшись сказал Стах Глебович.
– Ненормированного? – подозрительно спросил Виктор.
– Как у всех учителей. Классные часы. Выездные экскурсии. Шестидневка… Также Вам несколько раз нужно будет поработать воспитателем в группе продлённого дня.
