Читать онлайн И. Воронина - Второй практикум. Пятнистая маска

– О чём вы только думали?!

Девушка, одетая в разноцветное платье, даже вскочила от избытка эмоций. Тяжёлый благовонный воздух задрожал от силы её голоса, в зале запахло дождём. В темноте угольно-чёрное лицо девушки было едва различимо, только глаза её яростно сверкали, да ровным светом сияло цветастое одеяние.

Напротив неё на полу сидел мужчина с кроваво-красными волосами, одетый в длинную белую льняную набедренную повязку, разложенную на полу красивыми складками. При этом выкрике он досадливо поморщился.

– Объяснитесь. Не люблю, когда на меня кричат незаконченными фразами! – рявкнул он.

– Вы отправили на практику первоклассницу! Прошу меня простить, но Вы совершенно лишились рассудка! – строгим голосом скороговоркой выпалила длинношеяя японка.

Её речь звучала сердитым стаккато: «тра-та-та-та»! Собравшиеся поддержали её одобрительным гулом.

– Вы забываетесь! – рявкнул директор.

– Кто забывается?! Группу по возвращении пришлось отправлять в медкабинет полным составом! – снова не выдержала чернокожая девушка.

– Никто не пострадал! – отрезал директор.

– Как это не пострадал?! Все до единого были ранены! Один из мальчиков чуть не умер! – взорвалась красивая черноглазая девушка в богатых серебряных украшениях.

– Этому мальчику шестнадцать лет! Он не ребёнок! – поморщился директор.

– А кто же он по-вашему?! – резко спросила японка.

– Давно ли было, что дети в этом возрасте вполне законно призывались на войну? – расхохотался сидевший наособицу черноволосый красавец в кожаных одеждах.

– Вы ещё на войну их отправьте, чтоб меня! – зло фыркнул кряжистый бородач в простой белой рубахе.

– Это – практика. Она создана для того, чтобы практиковаться! Там может случиться всё, что угодно! – повысил голос директор.

Нестройный гул голосов, наполненных возмущением, разнёсся по залу, не рождая эха.

– Нападение ракшасов – это ваших рук дело? – вдруг сухим голосом спросил смуглый длинноносый толстяк.

При этих словах собрание мгновенно накрыла тишина. Все всматривались в лицо красноволосого директора в ожидании его ответа. Запахло озоном и дымом, между сидящими начали проскакивать мелкие электрические разряды. Никто не обращал на них внимания.

– Никоим образом не имею к этому отношения, – ровно ответил директор.

Лицо его было невозмутимым. Собравшиеся безмолвствовали, но напряжение висело в воздухе. Где-то на грани слышимости трещали молнии. Зал был заполнен шумом дыхания рассерженных мужчин и женщин.

– Почему же тогда Вы не позволили сказать Богданову надеть обратно кулон? – тихо спросила смуглая женщина с ярко подведёнными глазами.

– Ты – моя подчинённая! – возмутился директор.

– Только не здесь, – парировала женщина.

На этот раз директор на долю секунды запнулся. Едва заметно, но достаточно, чтобы поселить в умах присутствующих смутное беспокойство.

– Это будет вмешательством в практику, – наконец ответил он.

– Вы грешите против Истины! – возразила женщина. – Вы не хуже меня знаете, что это – забота о личной безопасности сотрудника, а не вмешательство в практику!

По тёмному залу пронёсся одобрительный гул. Директор окинул собравшихся, и лицо его исказилось от злости.

– Таково моё решение! И у него есть причина!

– Мне иногда непонятно, на чьей Вы стороне! – рыкнул бородач.

– Очень опасное высказывание… – угрожающе прошипел директор.

– Зато честное! – не унимался бородач.

– Честность не повышает благосостояние! В отличие от молчания, – процедил директор.

– Похоже, что мне нужны деньги? – иронично спросил бородач.

– Похоже, что Вам нужен принудительный отпуск и выговор! – взъярился директор.

Бородач всхрапнул, но возражений не последовало.

– Чего Вы добиваетесь, господин директор? – тихо прошелестела японка.

– Того же, чего и всегда! Чтобы достойные ученики получили максимально возможный опыт! – рыкнул директор.

– Ценой своих жизней?! – выкрикнула чернокожая.

– Повторяю: никто не пострадал! – досадливо отмахнулся директор.

– Ещё как пострадал! – прошипела чернокожая.

– А этот Богданов! Его самого чуть не прибили! – поддакнул бородач.

Девушка в серебряных украшениях закивала, но заговорить не успела.

– Согласен! Он едва не погубил всю группу! – встрял красивый азиат в роскошных шёлковых одеждах.

– Он вывел их там, где не справились бы другие! – возразил директор.

– А я считаю, что он привёл их в плен к местному авторитету, а потом – на съедение к демонам и чуть не утопил в Ганге! – расхохотался черноволосый красавец. – Ещё и в лоб схлопотал. Вы вообще видели его физиономию, когда он обратно вывалился? Так попасть – это ещё надо захотеть! Дружище, в этот раз ты взял на работу клинического идиота!

– Прошу меня простить, но я не вижу в этом совершенно ничего смешного, – отрезала японка.

– Он абсолютно некомпетентен! – уверенно проговорил мужчина в тоге.

– Я требую его замены! – рявкнул бородач.

– Требуете?! – прогремел директор.

В зале повисла тишина. Директор поднялся и тяжело уставился на подчинённых. Под его взглядом все притихли, первой заговорить решилась чернокожая:

– Вы намеренно толкаете их в самые опасные условия?

– Я толкаю их в совершенно приемлемые условия! Мне стоило отправить их в просвещённую Европу времён Инквизиции, чтобы вы были довольны?

– Можно было отправить их на необитаемый остров в Полинезии! Никаких опасностей! – парировала чернокожая.

– Серьёзно? – директор повернул голову вбок, почти коснувшись подбородком плеча. – Они даже при наличии внешней угрозы едва наскребли ума объединить усилия! Один раз даже развалили группу! Вы всерьёз уверены, что, сидя на острове, они бы не поубивали друг друга?

Чернокожая девушка вскочила, её цветастая юбка взлетела в воздух радугой.

– Нам требуется определить место и время следующей высадки, – поспешно встрял длинноносый толстяк.

Никто не обратил на толстяка никакого внимания.

– Мы будем разговаривать о вероятностях? – продолжила чернокожая.

– Риски слишком велики! – добавил азиат.

– Не вам решать, велики ли риски! Это – моя школа, и они – мои ученики! – прогремел директор.

Вокруг него начала клубиться темнота, в воздухе повеяло пустынной сушью.

– Точно так же, как и мои! – рявкнула чернокожая.

От неё растекалось пёстрое сияние, сталкиваясь с тьмой, оно вихрилось спиралями и затухало.

– Прошу простить, Вы отправите группу на следующую практику в прежнем составе? – спросила японка, механически склонив кукольную голову.

– Вы не хуже меня знаете, что состав группы может теперь измениться только в случае смерти одного из участников, – ответил директор, не сводя вспыхнувших красным светом глаз с чернокожей девушки.

– Вы говорите так, будто Вас абсолютно устраивает такой вариант! – тут же прошипела на.

– Это жизнь, – припечатал директор.

– Это безумие! Отправлять таких маленьких детей в такие условия! – снова вмешалась девушка в серебре.

– Они отлично справились, – заметил толстяк.

– Только потому, что им повезло! – зло выплюнул бородач.

Присутствующие замолчали. Директор стоял в кольце подчинённых и переводил взгляд с одного на другого. Их лица были переполнены негодованием, недоумением и подозрительностью. Их взгляды прожигали его. Они молчали, но в этой тишине не было одобрения.

– Что ж, будем надеяться, что им повезёт снова! – зло выплюнул директор и развернулся, чтобы покинуть собрание.

Виктор Петрович Богданов, дипломированный педагог, лауреат многочисленных премий, учитель физики в школе №42, мялся перед дверью собственной кухни, не решаясь войти. Мария Ивановна, мама Виктора, тонкокостная моложавая женщина в голубеньком домашнем платье, сидела за столом, вдумчиво пила чай из старой щербатой чашки с позолоченным Гомелем на торце и листала очередной роман.

Виктор нервно пригладил волосы набок, выдохнул для храбрости и распахнул дверь. Та грохнула о стену, напугав Марию Ивановну. Она застыла, не донеся кружку до губ и удивлённо глядя на сына.

Виктор вошёл на кухню со скорбным видом, медленно сел за стол напротив матери и замогильным голосом проговорил:

– Мама, нам надо поговорить.

Мария Ивановна неловко опустила чашку на стол и встревоженно посмотрела на него. На лице Виктора отразилась бессонная ночь. Лицо его было бескровным и осунувшимся, под глазами залегли тени, взгляд был непривычно серьёзен.

Надо сказать, весь вчерашний день был странен. Ранним субботним утром Виктор отправился на работу. Три недели назад он устроился на свою первую работу, учителем физики, и тем утром вёл себя совершенно обычно.

Уходя, Богданов бодро предупредил мать, что вернётся позже – нужно было провести школьную практику. Вернулся Виктор вовремя, но произошла в нём какая-то едва заметная перемена.

Даже внешность его будто неуловимо изменилась. Скулы выступили чуть чётче, будто за один учебный день он успел похудеть. Кожа будто стала смуглее, а может, просто так казалось из-за мрачного выражения лица. Он как-то тоскливо смотрел за окно на хлещущий по окну дождь и молчал.

Придя домой, он машинально прошёл на кухню, сел за стол и придвинул поданную матерью тарелку. Забывшись, Виктор не глядя насыпал в суп целую горсть чёрного перца да так и съел, не поморщившись, хотя до этого дня терпеть не мог острое.

Тогда Мария Ивановна поняла – что-то произошло за эти несколько часов, которые Виктор провёл в школе. Целый день она внимательно и настороженно следила за сыном и молчала. И вот теперь, кажется, Виктор готов был что-то сказать.

– Что случилось, Вить? – осторожно спросила женщина. – Ты болен?

– Нет, мам, – отмахнулся Виктор с недовольной гримасой.

– Тебя уволили? – чуть успокоившись спросила Мария Ивановна.

Виктор невесело хохотнул.

– Если бы… – едва слышно прошептал он.

– Так что тогда? – выпалила она.

– Мама, я принял решение…

Виктор сжал кулаки на столе и твёрдо посмотрел на мать. Он молчал, сжав челюсти, и Мария Ивановна, перебрав в уме все возможные варианты, схватилась за сердце:

– Ты женишься?

– Что? – опешил Виктор. – Какое женюсь, мам? Нет!

Виктор посмотрел на мать, как на умалишённую.

– А какое решение, Вить? – вконец растерялась Мария Ивановна.

– Я…

Виктор не смог закончить фразу, сморщился, как от боли, но всё же нашёл в себе силы продолжать:

– Мама, я должен переехать!

Роман вылетел из женских пальцев и бухнул об стол, челюсть Марии Ивановны некрасиво отвисла, а глаза округлились, как у разбуженной днём совы. Повисла пауза. Виктор мужественно ждал слёз и причитаний, он даже заранее приготовил платочек и продумал, в какой момент его нужно подать.

Наконец, Мария Ивановна отмерла и выдавила:

– Неужели?!

И столько было в её голосе неоднозначных эмоций, что Виктор подозрительно прищурился. Под его взглядом Мария Ивановна втянула губы в рот и закусила их от переизбытка чувств. Брови её поползли вверх, а вокруг глаз наметились морщинки.

– Да, я прошу тебя принять это спокойно, – твёрдо ответил Виктор.

Мария Ивановна с готовностью закивала, безмолвно уверяя, что спокойно примет любое решение сына.

– Прошу, не пытайся меня переубедить, – тихо попросил Виктор.

– Я постараюсь, – очень серьёзно ответила Мария Ивановна и снова закусила губы.

Виктор вздохнул и отвёл взгляд, не в силах выдержать горе матери.

– Вчера я просмотрел несколько вариантов жилья и намерен немедленно отправиться на просмотр, – безапелляционно заявил он.

– С тобой сходить? – на пробу спросила женщина.