– Вы сказали, что нужно найти сертифицированного демона или кого-то ещё? Получается вы, возможно, и есть сертифицированный демон? – спросил я.
– Я та, кто выдаёт сертификаты.
Я улыбнулся ей, попрощался и открыл дверь.
На выходе я столкнулся с входящим в магазин парнем азиатской внешности, лет двадцати. Городок у нас не большой, и его я никогда не встречал. Одет он был очень легко, как будто на улице была не поздняя осень, а жаркое лето.
Перед тем как выйти из магазина я ещё раз обернулся на продавщицу. Там стояла женщина лет пятидесяти азиатской внешности.
– Ну и денёк, – подумал я, стоя в лесу, глядя на пузырёк в своей руке, – теперь у меня девяносто пять процентов души и пузырёк с противно пахнущей жидкостью.
Вся эта ситуация сильно веселила меня. То ли это был какой-то хитрый розыгрыш, снятый на кучу скрытых камер, то ли это была какая-то сумасшедшая цыганка, хорошо разбирающаяся в людях и световых эффектах.
От этого места до моего дома, было десять минут неспешного пути. Дома вроде была какая-то еда, так что своего обычного крюка в магазин за полуфабрикатами мне не надо было делать.
Домой я шёл гораздо легче, чем обычно. Возможно, потеря пары процентов души полезна для здоровья не меньше, чем потеря пары процентов крови. Душепускание, некий, менее кровавый аналог кровопускания. На место старой, испорченной, загрязнённой души придёт новая и чистая.
Спустя десять минут я уже сидел у себя на диване с чашкой чая, и бесцельно перепрыгивал с одного телевизионного канала на другой. Купленный пузырёк красовался на столе, перед моими глазами.
– Неплохо было бы пойти в больницу и сдать анализ крови, мало ли чем я мог заразиться от этой иголки, – пробормотал я. Хотя точно знал, что ничего подобного не сделаю.
Где-то в глубине моей девяностопятипроцентной души я был рад приветствовать всё, что способно сократить или прервать мою бессмысленную жизнь. Самое время было выпить странную мешанину, выменянную у какой-то сумасшедшей на укол в палец. Я открыл пузырёк и ещё раз понюхал содержимое. Пахло всё так же отвратительно, запах бил в нос, словно нашатырный спирт.
– В любом случае хуже уже не будет, – прошептал я и залпом осушил содержимое склянки.
Пару минут совершенно ничего не происходило. Я сидел, уставившись на экран телевизора, показывающий очередную чушь. Через пару минут мне очень захотелось спать, и я потерял всякую надежду держать глаза открытыми. Удобно устроился на подушке и закрыл глаза. Давно уже мне не удавалось хорошо выспаться.
От тепла подушки меня оторвала резкая боль в ногах, горячий воздух, обжигающий моё горло и рёв толпы. Я открыл глаза, передо мной была огромная беснующаяся толпа, одетая в лохмотья. Они гримасничали, махали топорами и вилами, кидали в меня камни и плевали в мою сторону. Я снова ощутил сильную боль в ногах, как от ожогов, подо мной точно что-то горело. Я смотрел на всё чужими глазами, чувствовал всё, что чувствовал этот человек, но не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Я словно смотрел чьи-то воспоминания, с эффектом полного погружения.
Я опустил глаза вниз, сразу попалась на глаза моя грудь, я определённо был женщиной. Так же оказалось, что я был на костре. Всякие попытки вырваться и убежать сразу провалилась. Ноги и руки не двигались, я был привязан к дереву или столбу. Меня сжигали на костре, по обвинению в порче урожая города. Я точно знал, что ничем не заслужил это наказание. Метрах в трёх от меня стоял какой-то вычурно одетый хрен с самодовольной улыбкой на лице. Его одежда сильно контрастировала с серыми, грязными лохмотьями толпы позади него.
