Стражники бросили Рапс прямо у закрытой двери каморки. Девушка с ненавистью смотрела, как они вдвоем удаляются во мраке тоннеля, ведя ее сестру на верную смерть. Весь их путь с кухни Арти проделала молча, лишь изредка тихонько всхлипывая. Она послушно шла перед стражниками, как будто приняв свою судьбу. В то же время, внутри Рапс поднималась буря: неудержимая ярость сошлась в битве с холодным рассудком, и, к ее счастью, последний пока выигрывал. Раньше рассудку помогал и страх, но за прошедшие несколько дней она чувствовала его все реже. Как и усталость. Как и голод. Она никому не говорила об этом, но чувствовала, что это еще одно из «правил» ее оружия, ее Суиравки. В какой-то момент ей в голову закралась мысль, что за это рано или поздно придется заплатить… но не сейчас. Сейчас она заставит заплатить других. День уже близок. Она, все так же вглядываясь в полумрак, в котором уже исчезли стражники и Арти, прикоснулась к спрятанной под рубахой волшебной спице. Под руку ей попались украденные ею ингредиенты. Разум надавил на ярость с новой силой. Нужно следовать плану. Она справилась, она принесла почти все, что нужно. Теперь ворожея сможет сделать свои снадобья и порошочки, чтобы у них появился шанс выбраться отсюда. Этого могло бы и не случиться, если бы не Арти…
– Держись, Арти, я вытащу тебя! – прошептала Рапсамаш, – Продержись до ночи, я приду!
Ей хотелось закричать вслед сестре, но, если она сделает это – мама узнает, что случилось, и ей может стать хуже. Нельзя, чтобы мама знала, нужно сохранять спокойствие. Что сказать? Почему она вернулась одна? Она обещала маме беречь Арти, но получилось ровно наоборот… Так и не придумав убедительного вранья, Рапс уже было отодвинула полог, как вдруг в ее голову пришла мысль. Мама же не знает, что она уже вернулась. На кухне, бывало, их и вовсе задерживали допоздна. А может, их и вовсе заставили в лишний раз заниматься танцами. Арти же и тут наверняка пришлось бы принимать эстафету… Рапс развернулась и поспешила к ворожее. Быть может, та поможет поскорее вытащить Арти. Но все равно, придется ждать, пока стража не закроет тоннели на ночь.
Торопливым шагом приближаясь к лачуге Иттиры, девушка заметила сидящего неподалеку того самого кота. Тот, лениво помахивая из стороны в сторону хвостом, проследил за ней взглядом до самого входа. Едва переступив порог, Рапсамаш оказалась прямиком в цепких пальцах схватившей ее за плечи старухи. В другой раз девушка бы взвизгнула от испуга, но сейчас в ней что-то поменялось. Она спокойно посмотрела ворожее прямо в глаза. Та, отпустив ее, молча приложила костлявый палец к губам, и взмахом руки поманила за собой.
– Рапси! Как себя чувствует мама, м? – нарочито громко начала старушка, – Мазь готова, но будь с ней осторожна – не попади в глаза!
Жестами она пыталась показать Рапс, чтобы та подыгрывала. Девушка несколько растерялась. Заметив это, Иттира несколько раз махнула рукой по направлению, где сидел странный кот. Рапс удивилась, но кивнула.
– Мама держится, ба. Спасибо за мазь, прими мою благодарность.
Девушка стала выкладывать все награбленное на старый покосившийся деревянный стол. С каждым выложенным ингредиентом глаза старушки все больше загорались.
– Не стоит, Рапси, не стоит! Главное, чтобы она поправлялась! Ну что, что у нас на трапезу, м?
– Еды не будет пять дней, ба, – Рапс поняла, что если она и сможет попросить помощи для сестры, то только сейчас, – Арти сильно разгневала кухарку и теперь ее бросили в клетку.
