Великий Новгород, Неревский конец.
На берегу в старой части города, в Неревском конце, располагалось здание бывшей гостиницы «Интурист». Собственно, оно и сейчас было гостиницей, и даже называлось по-прежнему, но изменилась страна – и изменился смысл. Теперь это была не гостиница для иностранцев, призванная показать гостям радушие русской души и мудрое партийное руководство последней, а всего лишь ещё один отель, из разряда пафосных. Часть здания была переделана под ныне модные апартаменты для длительной аренды и проживания; остальное после капитального ремонта засверкало обилием осветительных приборов, облагородилось массивной мягкой мебелью во всех холлах, блистало идеально вышколенной прислугой, одетой в безукоризненно выглаженную униформу, и манило сервированными по всем правилам высшего общества столами в просторных банкетных залах. Нынешние гости отеля не интересовались красотой или историей города. Всё изменилось… или же просто вернулось на круги своя, потому что Новгород исстари был городом купеческим.
Парадные двери с тихим шорохом разошлись в стороны, пропуская внутрь разношерстную троицу, но стоявшие за приёмным столом парень с девушкой улыбались так, словно всю свою жизнь ждали именно этих гостей.
– Доброе утро, Инок, – поприветствовал первого из вошедших парень, на груди которого висел бейджик: «Антон».
Максим начал подозревать, что Сильвестр знаком со всеми тремястами тысячами новгородцев лично.
– И вам не хворать, молодые люди. Как там Алевтина?
– Поправляется. Просила передать, что молится за вас. Так же, как и вся наша семья, Инок. Век помнить будем…
– Перестань, – Сильвестр выставил ладонь. – Мне и делать-то ничего не пришлось, только клич кинул. Она половине города в роддоме пелёнки меняла. Я просто напомнил.
– Всё равно, Инок. Без вас не успели бы.
Максим стоял в стороне и мотал сказанное на ус, пока парень порывался расцеловать монаху руки, а Хорошилов уже успел подсесть на уши девушке. Москвич не думал, что тот реально на что-то рассчитывает, но прекрасно знал такой тип людей: пройти мимо смазливой девицы, не распустив свой павлиний хвост, они просто не могли. Рефлекс. Были заметны и опыт одного, и неопытность другой: барышня, можно сказать, таяла на глазах.
– Антон, у меня к тебе небольшая просьба. Она против правил, но, если что, можешь сослаться на товарища Хорошилова. Твоё начальство должно его знать.
– Ещё бы они меня не знали, жулики старые, – не отводя взгляда от девушки, небрежно вклинился в разговор Хорошилов. – Можешь им передать, кстати, чтобы зашли в пятницу за разрешением.
– Ну вот. А надо нам попасть в номер, который сняла некая Назира Шарипова. Сделай, пожалуйста, ключ.
Парень, без промедления, начал вбивать что-то в компьютер.
– Охрану предупредить?
– Не стоит, Антон. Всё будет цивильно. Нам просто нужно поговорить, а я слышал – она вчера перебрала и может не открыть на стук.
– Перебрала – это мягко сказано. Потому и охрану предлагаю.
– Проблемная гостья?
– Не проблемнее некоторых «гостей» из местных. Просто дама слишком дословно понимает фразу «чувствуйте себя как дома». Наверное, потому, что дома бы ей за такое…
– А мы как раз и собираемся напомнить гражданке Шариповой, что она в гостях! – злорадно подытожил Хорошилов и, аккуратно перехватив протянутую Иноку карточку, направился к лифту.
– Спасибо, Антон, – Инок пожал парню руку и повернулся к Максиму.
