Сильвестр мимолётно поставил журналисту зачёт за выдержку и умение концентрироваться на работе.
– Доброе утро, Инок.
– Доброе утро, Елена. Как тут всё?
– Всё как всегда: в полном порядке. Новые поступления обработаны, осталось ещё шесть мест, и завтра освободятся ещё два. Интерны закончили вводный курс, нареканий пока нет, но для Иосифа Андреевича это, как известно, дело времени. – Сестра иронично улыбнулась, на что Сильвестр согласно кивнул. – Ну, и Правое Крыло тоже без эксцессов. Вечером приехал Константин Романович, так что все как шёлковые.
– А сам Волконский?
– Час назад свет горел, – пожала плечами медсестра.
– Спасибо, Елена. Это наш гость, Максим Николаевич. Репортёр. Ты возьми его с собой на обход и передачу смены. Если будут вопросы – ответь, пожалуйста. На все. Если будет приставать, зови Кузьмича.
– Не надо Кузьмича! – Максим шутливо поднял руки вверх. – Я буду паинькой.
– Вот и хорошо. А я Константина Романовича навещу, пока он не лёг.
Это был «гостевой» кабинет для сторонних консультантов, если мнение таковых вдруг требовалось, но обставлен он был практически так же, как кабинет дежурного врача. Тут был и диван, на котором можно было прикорнуть, если дело затягивалось, и компьютер с выходом в интернет, и даже цветы на подоконнике кто-то поставил и не забывал поливать.
Волконский сидел за столом и увлечённо барабанил по клавиатуре. Время от времени он останавливался, бормотал что-то самому себе, очевидно, пробуя фразу на слух, и тут же продолжал печатать.
– Бог в помощь, – то ли в шутку, то ли в серьёз произнёс вошедший Сильвестр.
Константин Романович повернул голову в сторону гостя и, не переставая печатать, констатировал:
– Значит, уже пять. Что-то я припозднился.
– А что, бывает – вовремя ложишься?
– Нет. Но тут, как с чистотой носков холостяка: свои категории.
– Ммм. – Инок кивнул на экран монитора. – Готовишься?
– Переписываю. Уже в четвёртый раз. Видимо, нервничаю… – Волконский снял квадратные академические очки и устало потёр глаза. – Да что там… просто боюсь.
Сейчас он выглядел на все свои шестьдесят три года, хотя ещё секунду назад ему не дали бы и пятидесяти. – А где твой новенький?
– Остался присматривать за журналистом.
– Пригласил всё-таки. Думал, ещё недельку подождёшь. – Волконский обвёл комнату взглядом, но мысли его были далеко, поэтому он быстро переводил взгляд от одного предмета к другому, как будто не понимая, как он вообще здесь оказался.
Сильвестр не уставал поражаться многозадачности профессора. Тот мог редактировать текст и говорить на отвлечённую тему, анализируя поступающую информацию абсолютно синхронно. Хорошие аналитические способности, усидчивость и при этом должность обычного лектора в военмеде. Ничего, конечно, удивительного, для нашей-то страны.
– Когда этот мальчик вернётся в Москву, дороги назад уже не будет. Не свалим их с одного удара – на второй нам просто не дадут времени, – невесело улыбнулся Константин Романович, взглянув, наконец, на Сильвестра. – Уверен, что мы готовы?
– Уверен, что другого такого случая нам не представится. Так что… пан или пропал.
– Будет до оскорбительного обидно, если это окажется очередным пшиком истории. Я не хочу быть пшиком, Сильвестр.
– Будет ещё обиднее, если это вовсе не «пшик», но до финиша доберутся они, а не мы.
– Это будет уже не обидно. Это будет печально. Может, всё-таки подождём, когда парни вернутся?
