Первый во всем. Снайпер, морпех, десантник, телеведущий - страница 4

Внезапно у меня возникло почти непреодолимое желание побыстрее убраться как можно дальше от видневшихся вдали армейских строений. Вместо этого я, опустив голову и стиснув зубы, зашагал обратно к громадным черным воротам. Мне подумалось, что уж если приходится искать сухое место, чтобы разбить лагерь, то лучше всего для этого подойдет часть армейской инфраструктуры. А уж как только я где-нибудь устроюсь, я разработаю какой-нибудь план. Я старался мыслить предельно позитивно. Неподалеку должен быть город. Я мог бы найти там телефонную будку и связаться с мамой. Честно говоря, я не был уверен, что она приедет за мной, зато я точно знал, что в городах обитают бездомные, а у бездомных есть приюты, и, возможно, я мог бы…

– Эй! – раздался окрик. – Куда это ты идешь, приятель?

Я остановился и обернулся. На своем пути я миновал небольшую кирпичную будку охраны. Мне она показалась пустой, но теперь мужчина в армейском камуфляже выглядывал из-за двери, крича в мою сторону:

– Тебе туда нельзя, приятель!

Я остановился и обернулся.

– Это – военная зона, – объяснил мне охранник. – Что ты здесь вообще делаешь? Кто ты такой?

– Боюсь, я перепутал дату своего прибытия, сэр, – сообщил я ему, смущенно пожимая плечами. – Оказалось, что я должен прибыть сюда на следующей неделе, так что…

И я иронически улыбнулся, как будто все это меня совершенно не беспокоило.

– Новобранец? – спросил он.

– Да, сэр.

Он печально покачал головой и указал подбородком в сторону уже знакомого мне поста охраны:

– Ступай туда и постучи в окно. Он просто решил поиздеваться над тобой.

Спустя полчаса я уже стоял в общей очереди с другими новобранцами в большой, безукоризненно чистой комнате. Мы приехали сюда со всех уголков Британских островов и представляли собой пестрое множество прыщавых мальчишек. Кто-то был аккуратно пострижен, кто-то – с засаленными длинными патлами. Никто из нас не чувствовал себя здесь комфортно, тем не менее мы пытались хорохориться. Взад и вперед вдоль наших рядов ходил капрал, молча и безразлично разглядывая нас. Звук его каблуков рикошетил эхом от сверкающих стен и полированных полов. Казалось, он незримо возвышался над всеми нами. Его спина была безупречно прямой, широкие плечи распирали форменную рубашку цвета хаки. Я попытался отвлечься от его фигуры, перемещавшейся по комнате, и перестать следить за ним глазами, но это оказалось невозможно. По мере того как он все ближе подходил ко мне, я выкатил глаза, приподнял подбородок и выпятил свою тощую грудь настолько, насколько смог.

Капрал остановился прямо передо мной. Мои глаза расширились, мое сердце замерло.

– Имя? – спросил он.

– Миддлтон, сэр!

Он наклонился ко мне так близко, что его лицо оказалось всего в дюйме от моего, и прорычал:

– Миддлтон! В Британской армии мы предпочитаем, чтобы у наших людей было две брови!

– Да, капрал!

Он двинулся дальше. Мои глаза больше не следили за ним. Мои щеки горели. Я был напуган и смущен. В голове у меня крутился только один вопрос: как я, черт подери, умудрился вляпаться в это?

После краткого инструктажа капрала нас отправили в жилой блок, чтобы мы там обустроились. Нас провели в большую комнату с натертым до блеска паркетным полом, в которой тянулись бесконечные ряды одинаковых кроватей с колючими одеялами и железными шкафчиками, дверцы которых были нараспашку открыты. Порядок был просто безупречным. Безукоризненным. Я впервые почувствовал себя почти как дома: именно такого порядка требовал от нас мой отчим. Я подыскал себе кровать, нижнюю койку в дальнем углу блока, и воспользовался паузой, чтобы осмотреться. В помещении находилось где-то около тридцати парней. Некоторые из них были, как я, еще подростками, другим было чуть за двадцать. Я догадался, что капрал выделил меня не случайно, это не было простым совпадением. Дело было в том, что я не был похож на остальных. Я был не таким, как они, и капрал обратил на это внимание.