– А на телевидение можно? – спросил вдруг Тимур.
– Не телевидение пока нельзя. Я бы пустил на телевидение пару оппозиционеров, но на «верху» побаиваются. Ваша задача состоит в том, чтобы люди привыклиь к мысли, что справедливости нет и не будет. Что власть жадная, глупая и нечестная, но другой нет и не будет. Что таковы законы общества и жизни. Их не изменить. Уж насколько был Советский Союз хорошим государством, и то распался. Вы же не хотите развала страны? Вы должны подкидывать угля в топку недовольства граждан, но не должны безответственно разжигать пожар революции. Не должны довести людей до желания свергнуть власть насильственно.
– А сменить власть при помощи выборов? – спросил Тимур.
– При помощи выборов власть сменить нельзя. Ну, так получается. Не важно, как будут голосовать люди, сколько у вас будет сторонников и голосов. Избирательная комиссия все равно посчитает как надо. Я вас уверяю. Кто не доволен и считает, что были нарушения на выборах, может подавать в суд. Но суд вам опять же выиграть не удастся. Это уж наша забота. Власть в стране никто не отдаст.
– А если я не соглашусь?
– Ну, тогда вы меня разочаруете. Тогда лет пять вы проведет в колонии. Что там делают с молодыми красивыми мальчиками, думаю не стоит рассказывать. Если вы окажетесь через чур стойким и тюрьма вас не сломает, и будете продолжать активную революционную деятельность, то может случиться что угодно: автомобильная катастрофа, неизлечимая болезнь, кирпич на голову, отравление несвежими продуктами, ревнивый муж соседки. Это так, на вскидку. Вы же видите, что все непримиримые противники режима давно на кладбище. Вы же не хотите за ними?
– На кладбище не хочу, – согласился Тимур.
– В интернете вы видите многих людей, которые негласно с нами сотрудничают. Они имеют поклонников и сторонников. Летают отдыхать в Таиланд, в целом неплохо зарабатывают, живут в приличных домах и квартирах, имеют свою аудиторию. Делают довольно острые репортажи и расследования. Но в тюрьму они не попадают, в них никто не стреляет. Для отвода глаз, они иногда сидят под арестом по двадцать – тридцать суток. Но это – издержки профессии.
– А вас правильно понял? Это..
– Да. Правильно, – прервал Тимура майор, – если вы посмотрите их репортажи, то они никогда не призывают к насильственному свержению строя, не критикуют лично Президента. Они призывают возмущаться, делиться своими соображениями со знакомыми и родственниками, писать комментарии, призывают голосовать за определённых кандидатов. Они, по сути, отвлекают электорат от реальной политической борьбы, от конкретных действий.
– Надо признаться, вы разрушили стройную картину мира. Я представлял себе не так, – грустно изрек Тимур.
– Свое решение скажете прямо сейчас, или вам надо подумать? – спросил майор.
– Похоже, у меня нет выбора, – ответил Тимур.
– Рад, что вы понимаете. Вам жить еще и жить, детей растить. Соглашайтесь, Тимур Александрович.
– И все же, я подумаю.
– Я вас понимаю. Надо подумать? Думайте. Но только не долго. Дел много и без вас. Давайте, я приду к вам завтра в это же время, и вы мне скажете свое положительное решение. Прошу вас, только не глупите, мне будет искренне жаль, если с вами что-нибудь случиться. И так в России осталось слишком мало порядочных и умных людей, – майор встал, подал руку для прощания, – до свидания, Тимур Александрович.
