– Понял, спасибо за совет, – к Тимуру возвращалось хорошее настроение.
– Рад, что помог тебе разобраться с проблемой. Желаю удачи, мой юный друг, – Ильич встал, одел тапки с высокими носами, и зашаркал к выходу.
– До свидания, – вслед ему крикнул Тимур.
Какой человек, все-таки! Не даром, ох, не даром столько памятников ему понаставили на территории Советского Союза. Заслужил. Тимур, заряженный положительными эмоциями, забыл про усталость. Встал, и принялся энергично ходить по камере.
– Есть свежие истории? – спросил он сокамерников.
– Да, вроде нет. Все, что знали, уже пересказали, – ответил тот, который храпел всю ночь.
– Жаль. Ко мне сегодня должен прийти адвокат, обещал принести свежих анекдотов, – сообщил Тимур.
– Мы думали, что ты уже ходил к адвокату.
– Нет. Я тоже сперва думал, что вызывают к адвокату, но это меня вызывал…
Тимур осекся, никогда до сегодняшнего дня, он не жил двойной жизнью. Никогда ему не приходилось скрывать свои мысли, стыдиться поступков, заводить сомнительные знакомства. А теперь придется переучиваться. О том, что с ним беседовал майор ФСБ и предлагал сделку, нельзя рассказывать никому. Вообще никому, даже самым близким друзьям. Разве только с мамой? А лучше всего, и ее не надо лишний раз расстраивать и беспокоить.
– Кто тебя вызывал? – спросил сосед по койке.
– Следователь вызывал, – ответил Тимур и присел на кровать.
Он понял, что едва не проговорился. Вот так легко, через десять минут после разговора, и уже на грани катастрофы. Если кто узнает, что Тимур пошел на сговор с тайной канцелярией, грош цена ему как протестному лидеру. Никто и никогда не поверит. В России генетическая неприязнь к стукачкам и предателям.
– Что говорит следователь? – не на шутку прицепился сосед, как будто чувствуя что-то неладное.
– А? Следователь? – Тимур лихорадочно думал, что же сказать сокамерникам, – следователь говорит, что не хорошо ходить по несанкционированным митингам.
– Ты какой-то странный сегодня, – сообщил сосед.
– Да. Это точно. Не выспался я сегодня. Всю ночь у нас в камере храпел кто-то. Голова вообще не соображает, – отговорился Тимур.
– Да, толстый, ты бы поменьше храпел, – со всех сторон полетели упреки в адрес храпящего сокамерника.
– Я не виноват. Что я могу сделать? – начал оправдываться тот.
– Я лучше прилягу, может подремлю немного, – сказал Тимур.
Он закрыл глаза. Надо теперь иметь запасной вариант объяснения, если такие встречи будут. Сказал бы, что встречался с адвокатом, что тот забыл про анекдоты. Да и все. Надо учиться врать. Вот первый неприятный итог сотрудничества со спецслужбами. И это только начало.
Адвокат в этот день к Тимуру не пришел. Наверное, был занят. Да и что Тимуру ему сказать? Советоваться с ним по поводу предложения ФСБ, тоже нельзя. Тимур лежал весь день и думал, как ему поступить. Тревожные мысли не прерывались даже во время обеда. Еда однообразная, невкусная, но вполне сытная. С голоду не умрешь, но не до вкусовых изысков, не ресторан на Тверской и не мамкины котлеты.
Тимур склонялся к принятию предложения майора ФСБ, чтобы продолжить политическую деятельность в предлагаемых обстоятельствах. Приняв решение Тимур успокоился, и умиротворено заснул. Храпа беспокойного соседа на этот раз не слышал, выспался и встал отдохнувшим и полным энергией.
