Наконец, клыкастые свалили через окно, и Бьорн подобрался. Информацию о заговоре нужно было срочно передать Эрику, и он, пользуясь темнотой и беспорядком, пробрался к самой двери, чтобы выскочить при первой же возможности. Однако Гобус не спешил покидать кабинет, напротив – подбросил в очаг поленьев, удобно устроился в кресле, укрылся пледом, от души хлебнул из пузатой фляги и принялся раскуривать трубку. По комнате поплыл запах дрянного табака.
– Зеркало, а зеркало, – окликнул гном через некоторое время.
– Да, хозяин?
– А покажи-ка мне ещё раз тех снежных феечек в ручейке. У них на морозе такие формы… – гном мечтательно причмокнул. – Огонь-бабы, даром, что ледяные!
Освещение в кабинете замерцало – зеркало пошло смущённой рябью.
– Неприлично же, хозяин…
– Ай, не скромничай, – отмахнулся гном. – Они ж всё равно не узнают!
Зеркало ещё немного повздыхало, но всё-таки выдало изображение, и на стенах заплясали голубые отсветы.
– Увеличь! – скомандовал гном, придвигаясь вместе с креслом поближе. – Ещё, ещё… Ого! Ух, какие!
Выразительное бульканье подсказало, что зрелище срочно требовалось запить. Сам Бьорн оценить представление не мог – он и в человеческом облике не любил запах табака, а для собачьего чутья гномье курево было ещё более отвратительным. Чтоб не расчихаться, пришлось лечь и накрыть нос лапами, но мерзкий дым упорно щекотал ноздри. Да ещё эта пыль…
Зеркало вдруг зазвенело, словно разбилось штук пять стеклянных ваз. Бьорн от неожиданности всё-таки чихнул и припал к полу, но за шумом никто этого не заметил. Хозяин поперхнулся, отшатнулся от стола, выругался и пьяно вздохнул:
– Почуяли, бестии, эх… Ладно, давай тогда ту женскую баню.
Зеркало снова что-то забубнило, но открыто возражать не стало. Впрочем, с баней не вышло – ночью туда никто не пришёл. Гном ещё раз приложился к фляжке, выпустил из трубки несколько вонючих колец, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и неожиданно велел:
– А покажи тогда эту принцессу.
Не чихать, как выяснилось, было проще простого – а вот сдерживать рычание становилось всё труднее. Блики сменили тон на золотистый, вокруг зеркала закружились искры. Гном подался вперёд, жадно всматриваясь в изображение, а потом причмокнул и высказался так, что удержать себя в лапах Бьорн не смог.
В тишине кабинета негромкое рычание прозвучало особенно выразительно, Гобус подпрыгнул и заозирался, а Бьорн, решив, что терять уже нечего, выскочил из своего укрытия с яростным лаем. Если гном подумает, что один из псов забежал в кабинет случайно, и просто вышвырнет его наружу…
Гобус, как оказалось, был иного мнения.
– Ах ты мерзкая шавка! – рявкнул он, вскакивая и пошатываясь. – Подслушиваешь?! Никакого от вас житья! Да я тебя сейчас! Зеркало, дай света!
Здоровенный боевой топор отлично смотрелся на стене, а вот в руках коротышки гнома выглядел забавно. В другое время Бьорн, возможно, и посмеялся бы – в человеческом теле, при наличии доспехов и оружия.
Маленькому пёсику оставалось лишь беззвучно взвыть.
Он знал, что его услышали, сквозь все стены донёсся лай своры, но успеет ли помощь? Лезвие воткнулось в пол совсем рядом, что бы ни было во фляге, оно сильно убавило гному здравомыслия, да ещё вампирьи чары наверняка действовали на мозги. К счастью, на координации движений выпитое тоже сказалось, да и вряд ли Гобус был таким уж хорошим бойцом – с третьего удара он вогнал топор в доски так глубоко, что вытащить не сумел.
