– Ну ладно, – наконец заявил он. – Раз вы так решили, тут уже ничего не поделаешь.
Все замолчали, и дядя Бернард подал особый знак Теренсу, который кивнул и поднялся на ноги.
– Он откроет там, внизу, – вздохнул Бернард. – Жизнь должна продолжаться.
– Сначала я покормлю собаку, – сказал Терри. – Возьми его ужин, Нора. Пойдешь с нами? – добавил он, вскользь глянув на меня.
Мы спустились во двор по внешней лестнице, которую я раньше не заметил. «Тихо, зверь!» – отмахивался Теренс от отчаянных прыжков и стенаний Джокера, стряхивая пыль с подходящего ящика и усаживаясь с видом судьи.
– Ну, Шустрик, вот мы опять и встретились.
– Да, Теренс.
– И не в лучших обстоятельствах.
Он сделал паузу, осмотрев меня с ног до головы.
– Интересно, кто тебя вырядил в этот хлам?
– Мисс О’Риордан.
– Так я и думал. – Он с пренебрежением медленно покачал головой. – Знаешь, Шустрик, если не будешь остерегаться женщин, ты погибнешь. Научись твердо стоять на ногах и не позволяй помыкать тобой, иначе будешь у них под каблуком всю оставшуюся жизнь.
Поучение Теренса было не очень-то понятным, но, поскольку в нем выражался некоторый интерес к моему благополучию, я в своем нынешнем состоянии полусироты воспринял его положительно. Казалось, Теренс действительно хотел мне дать на будущее мудрый совет; но тут появилась Нора с тарелкой, на которой лежал большой толстый кусок парного мяса.
– Ты бы поторопился, Терри. Там на улице уже целая толпа, языки вывалили.
– Ничего, подождут – пусть глотки побольше пересохнут. Я хочу показать Шустрику Джокера. – Удерживая пса, еще быстрее замахавшего похожим на кнут хвостом, он взял у Норы тарелку, опустил ее на землю и торжественно объявил: – Пятница.
Джокер, уже бросившийся к стейку, остановился, как будто получил смертельный удар электрическим током. Изогнувшись над тарелкой высокой параболой, роняя слюну, он одним глазом умоляюще уставился на Теренса.
– Видел? – заметил Теренс, неторопливо, словно чтобы усугубить муку Джокера, закуривая сигарету. – Это настоящая католическая собака. Он не прикоснется к мясу в постные дни.
– Но сегодня, Терри, не пятница, – возразил я.
– Для Джокера, – сказал Теренс, – моего слова достаточно. Да, парень, для этой собаки я такой же непогрешимый, как папа. Через минуту я скажу ему, что сегодня суббота.
Я был глубоко впечатлен, пока одна мысль не пришла мне в голову.
– Но как же во время Великого поста, Терри? Ведь там каждый день – это день воздержания.
– В Великий пост… – казалось, задумался Теренс. – В Великий пост мы освобождаем его от обетов. Да, парень, это очень святая собака. Тем более странно, если знать, что я купил ее у еврейского джентльмена по имени К. К. Финк. Да, пришлось немного повозиться, чтобы избавить пса от кошерных привычек, но в конце концов, слава богу, мы его обратили. И как он окупился, парень! Теперь он просто полон благочестия. Тебе стоит посмотреть, как он притворяется хромым, когда я догоняю его во время гонки.
Трудно себе представить, куда бы завел нас этот замечательный диалог. Разумеется, при этом Нора несколько раз подавила приступы смеха. Но разговор был прерван сильным ударом по наружной двери паба и криком:
– Эй, там, открывайте, ради бога! Мы тут все подыхаем от жажды!
Тут Теренс встал и отпустил Джокера с поистине апостольским жестом и интонацией.
– Вот тебе доказательства, Шустрик, – заметил он, уходя. – Джокер никогда меня не подводит.
