– Ладно, полно! – скомандовал наконец Ранарт. – Идите к мамкам, а мне необходимо переговорить с этими серьёзными дядьками.
Как только ребятня убежала, лицо Ранарта помрачнело.
– Доложи обстановку, Карир! – потребовал молодой предводитель.
– Ранарт, вчера мы уничтожили группу дрекаваков у деревни Волчья Яма, – сообщил Карир. – Но этих мерзких существ становится всё больше.
– Мы сегодня тоже истребили немало дрекаваков, когда они собирались сожрать этих чужестранцев, – кивнул в сторону эресвенцев Ранарт.
– Откуда эти твари только берутся! – с негодованием воскликнул рыжий обертлуг из отряда молодого князя.
– Вот и нам непонятно, – промолвил Карир. – На прошлой неделе эти чудища напали на несколько наших деревень у западной границы. Есть даже погибшие среди обертлугов. Вероятно, монстры пришли с Мрачных гор.
– Друзья мои! – обратился Ранарт к присутствующим. – Сейчас мы отдохнём. Все обсуждения после. Грахт, отведи пленников в избу и позаботься об их пропитании.
– Рад служить, князь, – отозвался тот самый рыжий обертлуг, что недоумевал по поводу дрекаваков.
Грахт подошёл к эресвенцам и пригласил их следовать за ним. Друзья повиновались. Рыжий обертлуг привёл их в просторную избу, в которой пахло смолой и древесиной. Витмир полной грудью вдохнул запах свежеобтёсанных брёвен. Обертлуг предложил им сесть за широкий стол, стоящий посередине избы. Рядом располагались просто сработанные деревянные скамьи. Другой мебели в помещении не было. Грахт хлопнул в ладоши и возгласил:
– Эй, хозяюшка! Накорми-ка голодных ребят!
Из боковой двери, видимо, соединявшей основную комнату с каким-то подсобным помещением, выглянула пожилая женщина и проворчала:
– Чего орёшь? Я хоть и стара, да слышу превосходно. Слух у меня отличный. В молодости я слышала даже лучше опытных воинов и могла различить…
– Знаю, знаю, – прервал её Грахт, – ты могла различить даже шорох, издаваемый ползающей в траве гусеницей. Сто раз ты это уже говорила.
– И ещё повторю! – заявила старуха. – Ты-то сто раз это слышал, а эти люди ни одного раза не слышали!
– Мать, дай лучше поесть, – взмолился Грахт, – и я готов буду выслушать рассказ про твой великолепный слух ещё раз.
Старуха пробуравила его взглядом блеснувших желтизной глаз, что-то пробормотала себе под нос и исчезла в дверном проёме. Через пару минут она вернулась с огромным блюдом, на котором лежала жареная тушка молодого кабанчика. Эресвенцы поразились тому, как эта пожилая женщина справляется с такой тяжестью. Комнату наполнил изумительный запах жаркого.
– Вот это я понимаю! – восхитился рыжий обертлуг. – С этого бы и сразу начала. А то ворчишь и ворчишь.
– А как же не ворчать на тебя, сынок? – ответила старушка. – Всё ты на службе да на службе. Мать редко стал навещать.
– Так ведь служба у князя требует постоянных отлучек в Лунный город, – оправдывался сын. – К тому же времена сама знаешь какие настали.
– Да-а, – протянула старуха, – такого ещё не бывало, чтобы дрекаваки так обнаглели. Кое-кто за этим стоит. Помяни моё слово – быть войне.
– Довольно! – одёрнул её сын, покосившись на пленников. – А то не у одной тебя слух хороший. Ступай, отдохни.
Пожилая женщина ушла восвояси, а Грахт уселся напротив эресвенцев. Он протянул мощную руку к блюду и, оторвав у жареного кабанчика заднюю ногу, приступил к трапезе.
