Пешки - страница 63

«Молчи, сука, – орет на меня один из мразей. – Девочки, мы даем вам возможность сделать приятное настоящим героям страны» – «Хорошо», – говорят девочки. Я в ужасе. Ну, в общем, ты понимаешь, что они с девочками сделали. А Настеньку, которая сильно порезалась, увезли. Ее до сих пор родители найти не могут. А я сидела в зале и смотрела, что они с моими девочками творят. «Девочки, вы завтра в школе будете, скажите своим подругам, что мы будем приезжать в обед к школе. Выходите, будете с настоящими мужчинами дружить. А вот с этой, – показали они на меня, – общаться не советуем. Это сепаратистская шлюха! Кого с ней увидим, пеняйте на себя». И ушли, забрав Настеньку.

Зина с ненавистью рассказывала эту страшную историю и смотрела в окно.

«– И знаешь, что мне сказала одна из девочек, бесстыдно надевая трусы: «Мразь ты», – говорит, – Зина. Из-за таких, как ты, мы страдаем». И ушла. Сколько просидела в зале, не знаю. Пришла домой, а там очередная новость: сестра выходит замуж за одного военного из нацбатальона. Отморозки ездят на крутых тачках, обдолбанные постоянно, убивают, насилуют, и все им сходит с рук. Легла спать. Ночью крики в доме. Выбегаю из комнаты – стоит пьяная сестра с этими ублюдками и у родителей просит благословить их. Смеются, весело им. Родители плачут, сонные. Не знают, что и сказать. «А ты что вылезла, овца? – говорит мне сестра. – Иди, залезь в стойло». А гад один на меня ствол наводит. Я зашла в комнату, сижу в комнате и плачу. Слышу, все стихло, выхожу, смотрю: родители за столом сидят и льют слезы. Первый раз отца плачущим увидела. ««Зина, дочка, уезжать тебе нужно», – говорит мама, – убьют они тебя. Видишь, как сестру против тебя настроили». «Я уеду. А что тогда они с вами сделают?» – спросила я. «За нас не беспокойся, дочка. Ты, главное, выживи». Вот такие дела, подруга. У тебя можно курить? Представляешь, курить начала!

– Давай не здесь, пойдем в коридор выйдем.

Они вышли, Зина закурила. Катя молча смотрела на подругу: осунулась, дерганая стала… А раньше какая была: спортсменка, ездила даже за область выступать. Вспомнила и то, что они с Зиной были самыми красивыми девочками и частенько ругались по этому поводу, может, поэтому не стали лучшими подругами.

– Что творится, Зина, как жить дальше?

– Дальше будет только хуже, капец будет! Сейчас этих гадов нет, «операция» у них какая-то. Может быть, ополченцы их, скотов, завалят. У тебя-то как? Что я все за себя да за себя.

Пока Катя, решив высказаться, рассказывала, что творилось в ее жизни, Зина не переставала курить, закуривая одну сигарету за другой.

– Ну вот так!.. Я тоже прочувствовала героизм славной украинской армии, – грустно пошутила Катя.

– Ой, дорогая моя!

Зина бросилась к Кате и обняла ее, они плакали, пока не вышел Артем и не попросил включить ему мультики.

– Представляешь, эти ублюдки подъезжают к школе в обеденное время и приглашают школьниц покататься.

– И что? «Кто-то с ними едет?» —удивленно спросила Катя.

– Не то слово, дорогая! В очередь встают! И непонятно, зачем. На страх не похоже, судя по всему, благодарить нужно украинское телевидение, сделали героев. Три дня назад я полностью прочувствовала их героическую тактику, – продолжала рассказ Зина. – Приехали среди ночи, выдернули из постели, дали полчаса нарядиться. А пока я одевалась, мои родители их кормили. Привезли за город, в дом отдыха – сейчас там дом отдыха славной нацгвардии. Завели в огромную комнату, а там «нациков» бойцов тридцать и девочки, которые ко мне на танцы ходили. Сидят, смеются, смотрят на меня нагло. Под наркотой, по всей видимости, были. Ну, говорят, нам сказали, что ты очень хорошо танцуешь. Танцуй, говорят, да так станцуй, чтобы встал, и ржут, уроды. Ну я начала танцевать, злюсь, смотрю на девочек, а они так военных обрабатывают, как будто всю жизнь этим занимались. Потом «нацики» на меня накинулись и всей толпой по мне прошлись, ублюдки. Девочки смотрят и смеются. Это, наверное, самое страшное: видеть девочек, которые неделю назад меня тетей называли, а сейчас стоят и смотрят, как меня имеют. Потом связали и в подвале бросили. Где-то через час открывается дверь, стоит Маша, девочка из группы, с тремя «нациками» и говорит: «Мы решили здесь туалет сделать» – и первая на меня помочилась, представляешь! Стыдно и ужасно. Военный все на видео снимает, говорит, мы твоему «сепару» покажем, пусть порадуется.