Но потом тут же в отражении подсвеченной фонарём стеклянной витрины заметила и воришку, склонившегося неподалёку. Переведя взор своих миндалевидных карих глаз леди фон Блитц увидела, как лохматый преступник согнулся куда сильнее, хватаясь за грудь. Ему явно было плохо. Не то мошку проглотил по дороге, не то так выбился из сил, слишком плотно пообедав, или вообще чем-то болел да схватил какой-нибудь приступ.
Парнишка-кот громко кашлял, опускался перед Дианой на четвереньки, держась одной из рук-лап повыше за горло. Отдышавшаяся слегка Кьяра, морщась, хмуря брови, с явным непониманием ситуации начала тихо его обходить, чтобы Ди, рычащий барсук с боку и она сама как бы окружили давящегося фелина.
А тот, выпучив слезящиеся глаза, изрыгнул комок тёмно-серой мокрой шерсти размером с кулак, перестав кашлять и кое-как приходя в себя, в облегчении приподнимаясь на лапах с мостовой. Протерев морду и чуть покачивая головой, будто разминая шею.
– Фу, ну и гадость, – отметила вслух Кьяра. – Нализался своего меха…
– Теперь уже никуда не денешься! – строго заявила пленнику Ди.
– Вах! Ладно, всё. Сдаюсь-сдаюсь! – поднялся тот на ноги. – Забирай свои пожитки, – принялся он отыскивать по собственным сумкам всё, что отобрал у Дианы.
Вернув свои припасы и вещицы в сумку, Ди не преминула пошарить по кармашкам и у измотавшего их пленника, обнаружив там местные монеты, сменные застёжки, какой-то серебристый амулет в виде рыбки, несколько метательных ножей, которые, к их счастью, он не успел применить.
А также там были потрёпанные тонкие свитки – те самые лицензии. На ночлег, посещение таверн, на ночные прогулки, даже на воровство, к удивлению обоих девушек, что подобное вообще возможно. Чтобы власти шли на подобный шаг, никто из них даже не мог подумать.
– И как это понимать? – потрясла Диана перед его лицом бумажкой.
– Чего? Чего?! – возмущался кот, отплёвываясь и протирая рот рукавом бурой тканой курточки с узорчатыми вертикальными прорезями и симметричными косыми стежками. – Лицензия на воровство, что не понятно-то? Если украл незаметно, значит, моё. Главное, налог в казну платить вовремя да обновлять эту шкварку.
– Обновлять? – не понимала Кьяра.
– Продлевать раз в месяц. Загоняли меня по всему Шелвиду аж до Нидсквере… – ворчал он, судя по всему, перечисляя местные районы. – Если воруешь больше, чем установленная пошлина на воров и цена лицензии вместе взятые, значит, можешь неплохо жить. У меня вот, как видите, не особо-то получается, – развёл тот мохнатыми руками.
– Ничего мы не видим, – фыркнула Ди. – Так тебя что теперь, даже в темницу не сдать, как преступника?!
– Те, кто сидит в темницах, требуют ухода. Кормёжки, уборки, мытья за казённый счёт хоть раз в две недели, одежды от ночных холодов и сырости там, постели им всякие, воду, ну, понимаете, надеюсь, хотя бы это, – оглядывал их фелин с выражением явного подозрения даже при своей небогатой мимике.
– И у вас типа нет темниц и заключённых, я правильно поняла? – уточнила Кьяра.
– Каждый должен быть чем-то полезен. Кто вертит жернова в безветрие, кто воду таскает, кто мясо рубит, кто камни обтачивает, – пояснял кот. – Няньки за ребятнёй приглядывают, стражники за порядком…
– Толку от таких стражников, – фыркнула леди фон Блитц.
– Не хотела бы я ребёнка няньке-преступнику вручать, – ужасалась Диана от местных порядков.
