Подошла к столу, осторожно поставила блюдо и осмотрелась, ища тех, у кого тарелку сменить на чистую надо.
Это оказался тот самый тъерд, что крупнее любого сельского мужика да выше на пол головы. В отличие от остальных молчалив он был и угрюм. Больше слушал, чем говорил, холодным взглядом осматриваясь по сторонам, останавливая свое внимание на каждом из присутствующих.
Пугал он ее больше, чем все остальные вместе взятые. Такой легко перерубит пополам, перешагнет и дальше пойдет, не оборачиваясь. Но делать нечего. Подошла робко и сиплым шепотом спросила:
— Можно я тарелку у вас заберу?
Он не удостоит ее даже мимолетным взглядом, лишь кивнул снисходительно.
Выдохнула, чувствуя, как кровь в жилах стынет от близости с этими людьми. Протянула руку, чтоб тарелку забрать, да вскрикнула, когда перехватил за тонкое запястье, сжав стальной хваткой.
Дернулась, но он даже не шелохнулся, удерживая ее рядом.
Страшно стало так, что в груди зажгло, сдавило:
— Пустите, пожалуйста! — пропищала жалобно, — мне посуду грязную велено собрать!
Только тут поднял на нее взгляд сумрачный, резанул им, будто по живому вспарывая. Девушка сжалась еще больше, сникла, боясь пошевелиться.
— Забирай, — кивнул холодно и отпустил, потеряв к ней всяческий интерес.
Дэниэль схватила тарелку, едва не уронив ее на пол, и стремглав бросилась на кухню, мечтая скрыться от чужих глаз.
— Простите ее, чудная она у нас, — раздался за спиной голос хозяйки, заметивший, как Дэни мялась и бормотала, стоя у стола.
Тъерды отреагировали весело. Шутками да смехом дружным, а она ни жива, ни мертва стояла, прижавшись спиной к стене, пытаясь отдышаться.
Скорее бы закончился завтрашний день! Скорее бы они ушли из деревни!
До конца смены так больше в зал и не вышла. Хозяйка, испугавшись, что неуклюжестью своей гостей дорогих разозлит, предпочла все делать сама.
А Дэни и рада, что ее не трогают.
Посуду всю в чане большом замочила, а потом отмыла до скрипа, прибралась за собой и домой отправилась. Обычно выходила через главный выход, но сегодня предпочла спрятаться, юркнуть незаметно к черной двери. Что угодно, лишь бы на глаза тъердам не попадаться!
На дворе стоял поздний вечер. Деревня погрузилась в сон, и только редкие окна тускло светились во мраке. Поежившись, натянула по привычке перчатки из тонкой материи и осторожно ступила с крыльца.
Прошла короткими тропами между домов и вынырнула на дорожку, ведущую к стоящему на отшибе жилищу.
Темнота ее не страшила. Девушка привыкла возвращаться, когда звезды уже рассыпались по небосводу. Да и некого тут бояться. Змеево — деревня тихая, мирная.
Пройдя полпути почувствовала, как за ней идет кто-то. Легкой поступью, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания.
Обернулась резко, так что юбка легкая взметнулась вокруг ног.
За спиной Орша стоял, сын кузнеца. Сразу в потемках узнала его, чувствуя, как дрогнуло внутри.
— Ты меня напугал!
Он молча подошел ближе, остановился, глядя на нее сверху вниз.
— Орша? — вздрогнула, когда прикоснулся рукой к щеке, шаг назад сделала, отстраняясь, — зачем ты здесь?
— За тобой пришел.
— Не стоило. Я уже почти дома, — махнула в сторону избушки, где одиноко свеча в окне горела. Бренна всегда ее ночью дожидалась, не ложась спать.
— А я не провожать тебя собрался, — хмыкнул он, снова подступая ближе.
— Тогда зачем...
— Устал я за тобой бегать.
— Не бегай, и тебе, и мне лучше от этого будет.
