Песнь о Графине - страница 6

– Воркуйте-воркуйте, дорогие, – женщина поднялась, кряхтя, – А мне надо косточки размять, гадание дело не простое, ох не простое.

– Да, мисс Г. – темноволосый мальчик соскочил со своего места, возвращая ноги в обычное для нормального человека положение, – отрепетируем по-быстрому, да свалим на ярмарку. Слышал, сегодня Джеф готовит сахарную вату пораньше, надо успеть и нам отхватить кусочек.

– Раз дело уж и до лакомств доходит…

Девушка наклонилась, кладя на пол взятые вещи и быстро пригладила длинные тёмные волосы в низкий хвост. Вновь подняв цилиндр, артистка накинула его на голову, а после взяла и трость, тут же опираясь на неё:

– Дамы и господа, леди и джентльмены, – разом стих посторонний шум, позволяя словам облетать весь зал. – Рады приветствовать вас в нашем цирке! Готовьтесь удивляться и восхищаться, ужасаться и сотрясаться. Мы готовы стараться для вас и ради вас. Да будет шоу!

Графиня развела руками, растягивая ухмылку ещё шире. Аплодисменты посыпались со всех сторон несмотря на то, что циркачей и музыкантов в шатре было не так и много. Девушка подкинула трость, ловко перехватывая её и прижимая к груди в поклоне. После она выпрямилась и напоследок улыбнувшись артистам покинула помещение.

Говард не заметил, как начал хлопать со всеми, хоть это и не имело смысла. Напоследок глянув на актёров, которые сразу же засуетились, разбредаясь по территории для отработки выступлений, полицейский поспешил удалиться за Графиней. Выходя из шатра, навстречу им бежал человек в белой рубашке с зажатой между зубов палочкой. Он отчаянно пытался пригладить взъерошенные волосы, поглядывая на наручные часы.

– Майкл, – притормозила его девушка ладонью, облачённой в перчатку, – подскажите мне, где Вы постоянно пропадаете?

– Ах, Графиня! – опешил он, останавливаясь и доставая изо рта мешающий говорить предмет. – Дел невпроворот, то кто-то из музыкантов приболеет, то ноты не успеют все получить…

– Вас можно понять, – кивнула артистка, – поспешите, до начала всего полчаса.

– Так точно! – отчеканил дирижёр, забегая в шатёр.

Девушка хмыкнула, идя по протоптанной дорожке в сторону пёстрых палаток. Туда-сюда ходили другие актёры и работники цирка, махая Графине или здороваясь с ней, а зрители провожали артистку заинтересованными взглядами в предвкушении скорого зрелища. На ярмарке продавалось всё что только можно: от сладостей и прочей еды до воздушных шариков и забавных украшений. Каждое воскресенье торговцы всеми усилиями старались ухватить себе здесь место, так что люди за прилавками менялись чуть ли не со скоростью света. Парочка постояльцев всё же была – те, кто работал непосредственно на хозяина цирка. Дойдя до конца ряда, Графиня остановилась у пухлого продавца, протирающего свой стол. Говард встал за ней, прислушиваясь к разговору сквозь стену детского крика и смеха.

– Доброго дня, Джеф, – девушка по-птичьи склонила голову к плечу. – Ещё не распродали всё?

– Графиня, какая честь! – улыбнулся он, поднимая глаза. – Нет, куда уж там! Ваша компания ещё первое выступление не отыграла, а ярмарка оживает к вечеру.

– Вы как всегда правы, – ухмыльнулась она. – Не могли бы Вы оставить актёрам немного сахарной ваты?

– Никаких проблем! – рассмеялся Джеф. – Эти ребятки за любимые лакомства порвать готовы, уж я-то знаю! Ступай, готовься к открытию.

Девушка кивнула, удаляясь в сторону аттракционов. По пути высокая незнакомка столкнулась с ней, быстро что-то пролепетав, но Хоуп не успел расслышать ни слова, так что посчитал, что та извинилась. Говард, следовавший за Графиней, предполагал, что артистка остановится где-нибудь ещё, болтая со знакомыми, но она проскользнула мимо собравшихся поодаль работников, уходя всё дальше. К концу поляны, у деревьев, расположились небольшие домики на колёсах, обвешенные флажками разных цветов. Видимо, здесь жили циркачи, которые не имели недвижимости в городе. А по количеству машин можно сказать, что эта была вся труппа. На земле у каждого входа валялись коврики с нелепыми фразами-приветствиями, а на дверях болтались таблички с именами артистов, показывая, кому каждая из комнат принадлежит. Цирк бродячим не был, так что хозяин мог позволить себе построить более привычное для обычных людей место жительства, но лишние траты никто совершать намерен не был. Да и сами актёры не особо возражали – был в подобном образе жизни особый шарм.