Песнь предсказателя Небес - страница 21

Цзян Юн почувствовал, как внутри него закипает злость. Он сжал руки в кулаки и скривил рот. Ему не нравилось, когда его поступки так обличают.

– Вы даже понятия не имеете, как тяжело мне живется, и не знаете, как я стараюсь ради семьи! Я каждый день… – процедил он сквозь зубы, стараясь держать себя в руках, но его резко перебили.

– Молчать! – вскрикнул старик и остановился на полпути к нему.

Дым курильниц постепенно заполнял зал. С каждой минутой Цзян Юн все сильнее ощущал головокружение. Едкий запах дурмана просачивался в его легкие и оседал липкой паутиной. Становилось тяжело дышать.

– Я все знаю, мальчик мой. – Тон когтистого стал ласковым, он продолжил медленно идти. – Ты так старался… О, ты усердно оттачивал воровские навыки, чтобы грабить все больше и незаметнее. Но за это нужно платить. Я считаю, ты заслужил это наказание. По тяжести оно будет соответствовать тем неприятностям, которые ты принес жителям города, и, я надеюсь, к концу ты станешь совсем другим человеком.

Цзян Юн стал пятиться назад, но из-за дыма, застилающего глаза, он не заметил, куда идет, и спиной врезался в огромного Бо. Видимо, тот уже успел подойти к парню, чтобы пресечь его попытку к бегству.

– Нет причин убегать. – Беловолосый старик был уже в нескольких метрах от него. – Я найду тебя, куда бы ты ни спрятался, в какую бы нору ни зарылся – я тебя отыщу.

Старик подходил все ближе. Цзян Юн чувствовал, что находится на грани потери сознания. Он кашлял и пытался развеять дым курильниц руками, однако тот был густым. Его захлестнула паника.

– Я дам тебе наставление. Однажды ты почувствуешь, как время, отмеренное на твою жизнь, начнет ускользать, словно песок сквозь пальцы. Твои бабушка и сестра останутся одни навсегда, а сам ты канешь в небытие. Днями и ночами будут они лить слезы, и не будет им покоя. Если тебя страшит такой исход, то постарайся исправиться и найти в своей душе проблеск света. Пусть твоя злоба и зависть навсегда исчезнут и перестанут изъедать твой разум. Тогда ты снова вернешься сюда.

Цзян Юн не смог ничего ответить. Его язык онемел, а руки и ноги стали ватными, вокруг все вертелось, словно его кружили на карусели. Фигура беловолосого старика расплывалась перед глазами, и вот уже когтистый стоял рядом с Цзян Юном.

– Конечно, ты можешь задаваться вопросом, почему дым курильниц не действует на нас так, как на тебя сейчас. – Старик усмехнулся и провел рукой по своей бороде. – Мы годами очищали души и тела, вдыхая запах благовоний. Я поручил зажечь особые и для тебя, чтобы ты немного успокоился и расслабился.

Цзян Юн пошатнулся. В голове была пустота, все ощущения пропали разом, и ему казалось, что он вот-вот упадет на пол и больше никогда не встает. Тем временем старик молча смотрел на него. Вдруг он резко подал сигнал большому Бо, и тот подхватил на руки Цзян Юна, который был почти в бессознательном состоянии, а потом понес его к бассейну с чистой водой. Когтистый плавно следовал за ними.

– Что ж. – Старик схватил юношу за плечо, и Цзян Юн скривился от боли, острой иглой пронзившей все его тело. Казалось, что рука горит. – В добрый путь… Бо, опускай его.

Громила аккуратно погрузил тело Цзян Юна в бассейн и слегка подтолкнул вперед, чтобы он отплыл к центру. Вода обволакивала его словно теплое уютное одеяло. На миг в душе стало спокойно, но когда юноша начал погружаться все глубже, его охватил страх. Не в состоянии пошевелить ни единым мускулом, он с ужасом медленно тонул, ощущая, как вода проникает в легкие. Последним, что увидел Цзян Юн, было улыбающееся лицо старика, который склонился над бассейном.