Его ник «Граф» ввёл всех в замешательство, но Леон объяснил, что это в честь графа Альберта. Одна из его любимых ролей из балета «Жизель».
– Это я уже сделал. Меня интересует, как вы просклоняли fabula antiqua, insula formosa? – не унимался Оливер.
– Ты пропустил первое задание? – Я с недоумением уставился на него.
– Да, – кивнул он, проведя пятернёй по волосам. – Падежи для меня несложные. А вот склонения…
– Что-то в этот раз много домашнего задания. – Леон потянулся за столом, разминая затёкшие мышцы.
– Ага, – согласился я. – Завалили так завалили.
– Кстати, отец посоветовал мне наставницу. – Оливия отодвинула тетрадь, откинулась в кресле и с облегчением стянула резинку, распуская волосы.
Заворожённый, я наблюдал за тем, как Оливия грациозно провела руками по длинным волосам, поправила их и задумчиво накрутила на тонкий палец светлую прядку. Придя в себя, понял, что не я один залип. Леон тоже смотрел, не отрываясь, прежде чем встретился со мной взглядом, растерялся и откашлялся в кулак.
– «Отец посоветовал мне наставницу», – пропищал Оливер, подражая сестре. – Мне отец в лучшем случае посоветует свалить из дома.
– О, не начинай.
– Эм. – Я неловко почесал шею. – Как ты после…
После того как отец дал тебе пощёчину в нашем доме при всех? Я не знал, как закончить свой вопрос, но Оливер всё понял.
– Нормально. Он снова меня игнорирует. Серьёзно, если бы у него была возможность вернуться в день нашего рождения, клянусь, он приложил бы все усилия, чтобы запихнуть меня обратно в утробу.
– Да что ты несёшь? – Оливия скривилась.
– Ты могла помочь отцу и удавить меня пуповиной. Облегчила бы всем жизнь. – Он сердито всплеснул руками и встал, с шумом отодвигая кресло.
– Оливер, пожалуйста, – взмолилась Оливия, придвинувшись ближе к камере.
– Оливер? – позвал Леон, когда тот пропал с экрана, оставив нас лицезреть пустую комнату.
– Дайте ему время. Он сейчас вернётся, – произнесла Оливия.
– И часто такое? – спросил я.
– В последнее время да.
С латынью на сегодня, по всей видимости, было покончено.
– А что за наставница? – Я постарался сменить тему разговора, чтобы не сидеть в гнетущей тишине.
– Энфис Арно. Знаете такую?
Я помотал головой. Лично с Энфис я не был знаком, но, кажется, Гедеон мог как-то упомянуть её имя за ужином.
– К сожалению, нет, – сказал Леон. – Почему именно её посоветовал отец?
– Он сказал, что Энфис в тройке лучших учеников. На первом месте Гедеон, за ним идёт Люмьер Уолдин.
– Здорово. Думаю, он плохого не посоветует, – улыбнулся Леон.
Энфис Арно. Быть может, это та самая девушка, что липла к Гедеону на рождественском балу.
– Оливера долго нет, – вздохнула Оливия. – Я пойду с ним поговорю. Давайте завтра закончим с латынью?
– Да, конечно. Надеюсь, с ним всё хорошо, – добавил Леон.
– Иди за ним, – поддержал я. – Передай ему, что мы волнуемся.
– Спасибо, мальчики. Вы же его знаете. Временами он просто ходячая катастрофа. – Голос её потеплел. – Но это моя ходячая катастрофа.
Она помахала в камеру и отключилась. Мы остались вдвоём с Леоном и напряжённо наблюдали за комнатой Оливера.
– Классные у него картины на стене, – бросил я.
– Да, правда. И ник в тему.
Я рассмеялся.
– Как твой дядя? Не ругал?
– Нет, всё хорошо. Я, – он замялся и посмотрел на часы внизу экрана, – наверное, тоже пойду. У меня тренировка скоро. Надо собраться.
– Да, конечно.
Леон улыбнулся, прежде чем отключиться. Я встал, в последний раз бросил взгляд на иконку Оливера в октафоруме – она всё ещё светилась зелёным – и закрыл ноутбук. Отношения Оливера с отцом меня откровенно пугали. Это уже не та проблема, с которой можно разобраться, просто пригласив Скэриэла на встречу, как это было с Бернардом.
