– Что ты ей сказал о нас? О себе? – Теперь уже Эдвард навис над Скэриэлом, уперев руки в бока.
– То, что знаете и вы. Мистер Эн хочет от меня избавиться.
– А почему именно? – напирал Эдвард. – Ты ей рассказал о том, что украл деньги?
– О каких деньгах речь, что вы! – Скэриэл закатил глаза. – Зачем травмировать девушку! Я хороший человек! – Он положил руку на сердце и проникновенно продолжил: – Хочу помочь полукровкам и низшим, а мистер Эн решил избавиться от меня, потому что я несу добро в этот мир. Он угрожал мне, и теперь я в бегах.
Добро от Скэриэла опаснее, чем может казаться на первый взгляд. Если он добр к тебе, значит, обязательно воспользуется тобой в будущем. От злости я сжал кулаки.
– Как ты ещё не заврался сам… – Эдвард устало вздохнул.
– «Лжецу нужна хорошая память», – процитировал Скэриэл, – Так сказал Квинтилиан, древнеримский оратор. Но я считаю, что каждому лжецу нужна не только хорошая память.
– И что же ещё?
– Вера.
– Вера? – уточнил Эдвард.
– Ага. Вера в свою ложь. Лжец должен искренне верить в то, что он говорит.
– Так ты поможешь найти её отца? – спросил я, когда Эдвард, помрачнев, отошёл в сторону.
– Отца? – Скэриэл непонимающе посмотрел на меня и тут же ударил себя по лбу. – Отца Валери? А, ну, конечно, – он махнул рукой, – как-нибудь, когда-нибудь.
Он скинул футболку и зубами порвал упаковку бинтов. На его теле всё зажило, на груди не было и следа от ножевых ранений.
– Помоги мне. – Он протянул бинт Эдварду.
– Зачем? Твоя рана затянулась. – Эдвард скрестил руки на груди.
– Надо забинтовать. Готье не знает, что на мне всё быстро заживает. Он будет в шоке, если увидит это. – Скэриэл указал на себя.
– Ты при нём собрался раздеваться? – с недоумением спросил я и тут же смутился.
– Какие интересные подробности, – хмыкнул Эдвард. – Ничего не хотим знать для нашего же спокойствия!
– Раздеваться не планирую, но на всякий случай. Он явно спросит о ране.
Хитклиф, Хитклиф, опять Хитклиф… только Скэриэл оправился – и сразу побежал к нему! А ведь этот чистокровка сейчас наверняка живёт спокойной жизнью, даже о нас не вспоминая. Я поднялся и отвернулся, боясь, как бы все не увидели мою резкую смену настроения. Пришлось сделать вид, будто завариваю себе чай, – я чуть было не разбил кружку. Нет уж. Хватит думать про эту чушь, куда больше меня должно волновать другое. – Стой… ты хочешь отправиться в Центральный район? – Этого я боялся больше всего. – Ты рехнулся!
– Ну да… – терпеливо кивнул Скэриэл, – Говорю же, чтобы увидеться с Готье и поговорить.
– Но люди Энтони…
– Я буду осторожен. Они думают, что я мёртв, и даже не заметят меня у себя под носом.
– Это опасно, – проговорил Эдвард, всё же взяв бинт. – Ставит под угрозу всё, что мы сделали.
У Скэриэла завибрировал телефон, и, глянув на дисплей, он хитро улыбнулся.
– С первой скорой помощью придётся подождать. У меня важный звонок из горячей точки.
Я посмотрел на Эдварда, но тот, махнув рукой, ушёл в сторону ванной. Собрав бинты, я услышал чарующий голос Скэриэла, от которого у меня чуть сахар в крови не подскочил до критического уровня.
– Привет, любимая. – Скэриэл прикрыл рукой телефон, прошептал мне «ЛОРА» и сразу протяжно добавил: – И я скучал, как ты? Не обижают тебя чистокровные?
Он поднялся и принялся наматывать круги по квартире.
– Что интересного произошло, пока меня не было? Все чистокровные семьи собрались у вас? Хм. Какая ты умница. Лора, а о чём говорили Хитклиф, Брум и Кагер в кабинете?
