Ника засмеялась и смешно наморщила носик:
– Вспомнила! Точно, мы даже не допили вино из-за этого! Танцующие девчонки толкнули наш столик, и бокалы упали. Мы потом сразу поехали ко мне, и там… – она густо покраснела, и Виталий, дёрнув уголком губ, тактично сделал вид, что не понимает, о чём речь. – … и там мне плохо стало.
Леонид, скрывая улыбку, ободряюще приобнял девушку и посмотрел на оператора:
– Тогда мы должны будем…
– … просто пройти в кабинки – каждый в свою – и лечь на кушетки, – подхватил Виталий. – Рядом с изголовьем закреплены наушники. Наденьте их, плотно прижмите к ушам и защёлкните замок сбоку. Ободок создан из эластичного материала, и сам подстроится под форму головы. Из-за принудительной адаптации мозга к виртуальной среде могут возникнуть неприятные ощущения: тошнота, головокружение, паническая атака, потливость, судороги. Если понадобится моя помощь или захочется выйти из воспоминания, вам стоит лишь показать «крест» из рук, – мужчина продемонстрировал движение, повернувшись лицом к мигающей под потолком камере, – так, чтобы было видно, и я сразу же приду. Но не думаю, что это потребуется. Поверьте – ещё ни один человек не захотел добровольно покидать своё прошлое. Если вы готовы – прошу за мной!
Переглянувшись, влюблённые крепко взялись за руки и, шагнув в полумрак комнаты, проследовали за Виталием к стоящим рядом кабинкам. Леонид незаметно утёр вспотевшее от волнения лицо и, нащупав в кармане брюк бархатную коробочку, крепко её сжал.
* * *
Юноша расстегнул рубашку и, закатав рукава, принялся мыть посуду. За его спиной, болтая держащимся лишь на пальцах тапочкой, сидела молодая худенькая девушка. Лицо её, бледное и болезненное, в свете лампы казалось почти прозрачным. Девушка что-то писала в блокноте шариковой ручкой, иногда зачёркивая, а порой обводя по два-три раза, и тихонько напевала незнакомую мелодию.
– Не отвлекаю? – Вытерев мокрые руки о полотенце, Леонид подошёл к девушке и, наклонившись, поцеловал оголившееся из-под ночнушки плечо. – Ленусь, это что, стихотворение?
– Почти. – Лена нетерпеливо постучала ручкой по столу и, чуть отодвинувшись, продолжила записывать. – Текст песни. Услышала недавно у водителя такси. Очень понравилась. Хочу выучить на гитаре.
– Можно посмотреть? – Леонид протянул руку, и девушка с готовностью вложила в неё блокнот. – На английском?
– Ага, – по-детски кивнула Лена. – Что могу разобрать – записываю… Потом перепроверю в интернете. Решила записаться на курсы. Очень хочется и язык подтянуть, и гитару освоить, и на вождение пойти… – она вздохнула, и Леонид почувствовал, как в груди сжимается тугая пружина. – Как только меня выпишут после операции – непременно всем этим займусь! Знаешь, так странно: у меня за спиной двадцать лет жизни, из которых последние пять я только гуляла, веселилась, бегала из клуба в клуб… А ведь могла столько всего узнать! Мир такой огромный, оглянись! – она взмахнула руками и, пошатнувшись, чуть не упала со стула, но Леонид вовремя поддержал. – Ой, опять…
– Голова закружилась? – Леонид обеспокоено посмотрел на девушку. – Лен, надо отдохнуть. Пойдём, я уложу тебя. А хочешь, сделаю чай? Сладкий-сладкий, с мёдом и облепихой?
– Нет, – Лена поморщилась, прикладывая пальцы к вискам, и тихонько шепнула: – Можно просто водички. И включи, пожалуйста, эту песню. Очень хочется ещё раз послушать.
