Йэстен понимал, что россказни путешественников мало чем походили на правду – а слова учителя предстояло проверить. Вот и ворота, и Вильмангу даже не нужно стучать – отворяют и впускают, и народу становится сразу же больше. За воротами – площадь, но совсем небольшая. Дома и всякий скарб у их стен, и облепивших крыши детей, бродящих по улицам коз и рыжих лохматых свиней рассматривать некогда – Вильманг сказал идти сразу к Грамбольду, в Большой Дом. Да, тот самый чертог конунга, как и говорила Айенга.
– Откуда он знает, что к нему идут?
– О, не беспокойся, уже успели доложить, – усмехнулся Вильманг.
Люди снеррг шли рядом и чуть впереди. Люди снеррг догоняли гостей и шли сзади.
Мужчины и женщины вокруг были самые разные: молодые, старые, красивые и обычные, хмурые, любопытные… беловолосые, русые, рыжеватые, изредка – темно-пепельные. Одетые в лен и шерсть – большей частью серую, рыжую, крапивно-зеленую и тускло-синюю – несколько слоев одежды, на верхней – извилистая вышивка, у всех – бронзовые и серебряные пряжки; у женщин бусы и подвесы на груди, у мужчин – в косах и бородах темляки, и богато украшенные накладками ножны на поясах, и хитрые узорные пряжечки на полосах ткани, что обмотаны вокруг голеней – эти люди любили украшения и явно умели работать со стеклом и металлом ничуть не хуже, чем мастера Кортуанска или Краймора.
Их, высыпавших встречать гостей, было не так уж много – но они все то и дело посматривали на пришедших, обменивались фразами на своем языке… о, как был Йэстен рад тому, что хоть немного выучил его!
– Поглядите, поглядите… глазам не верю!
– Вильманг, ты снова нашел свою волчицу!
– О, Айенга! Приветствую тебя, белая!
– Что, наскучило просто так в разведку ходить – добыл себе приятелей?
– Да, Хельги, разумеется – с тобой пить скучно стало, каждый раз выдуешь бочку и спать, – то ли огрызнулся, то ли отшутился Вильманг.
– Смотрите, дракон… дракон-то какой! Наш, северный ведь?
– Наш… а может, и нет. Да полно, чудится поди… дракон-то!
Скай молчал – прекрасно понимал, как всколыхнет толпу его речь.
– Вильманг! Я скажу Грамбольду, чтоб не отправлял тебя дозорным, каждый раз какие-то новости!
– Иди ты в ботинок дырявый, Бран! – отмахивался Вильманг.
– Эй, а вы больше никого не собираетесь тут жечь?
– Заткните его кто-нибудь, а…
– Вильманг, тащи свою компанию обратно, у меня с прошлого раза куры нестись не начали еще.
Вильманг остановился так резко, что Йэстен налетел на него, как на внезапно выросшее посреди улицы дерево. Фыркнул, как рассерженный зверь, а потом широко улыбнулся и шагнул в толпу:
– Рагге! Какой ты весельчак с утра, я погляжу! А поди-ка сюда, и ты у меня живо и сам за кукарекаешь, и перьями обрастешь и нести начнешь – только, боюсь не яйца. Ну а если и их, то…
– Ээээ, стоя-ать! Вильманг, мне отвести гостей к конунгу?
– Да, Хакон, пожалуй… Эй, а куда этот Рагге делся?
По толпе прокатился короткий нервный смешок.
К компании присоединился рослый бородач – черноволосый, с выбритыми висками, могучий, как столетний кедр. Он примирительно пробасил, с легкостью перекрыв своим голосом шум собравшихся:
– Курями мериться только трус станет, мне думается… А гости это к новостям, новости – товар, что равен золоту, и разумный человек не станет пренебрегать ими, как и солнечной периной дракона12… Вот, кстати, и узнаем, спят ли драконы на злате.
Смешок из нервного превратился в веселый.
