Его побитый, купленный шесть лет назад «Понтиак» был припаркован на стоянке круглосуточного супермаркета «Продуктовый гигант». По опыту, который стоил ему множества проколотых шин, Хатчинс знал, что нельзя парковаться близко к борцовским залам. Он вошел в торговый зал универсама и через несколько минут вышел с пакетом глазированных пончиков, несколькими пирожными и пакетом молока. Джош сел в машину и взял курс на юг по шоссе номер 81 к мотелю «Хороший отдых».
Его комната выходила окнами на шоссе, и грохот проезжающих грузовиков напоминал рычание зверей в темноте. Он включил по телевизору «Вечернее шоу» и намазал плечи разогревающим кремом «Бен гэй». Он давно уже не тренировался в гимнастических залах, хотя не переставал твердить себе, что снова собирается начать ежеутренний бег трусцой.
Пресс у Джоша был слабоват: он знал, что его можно здорово отделать, если бить по животу и не затягивать удары. Но он решил, что займется этим завтра – всегда есть в запасе завтра, – надел ярко-красные рейтузы и лег на кровать, чтобы поужинать и поглядеть телик.
Он уже расправился с половиной пончиков, когда праздную болтовню прервал выпуск новостей «Эн-Би-Си». На фоне надписи позади «Белый Дом» появился мрачный диктор и начал говорить что-то насчет «встречи первостепенной важности», которую президент провел с министром обороны, председателем КНШ, вице-президентом и рядом советников, и о том, что встреча эта касалась САК и НОРАД, чему из близких к правительственным кругам источников поступило подтверждение. Американские базы ВВС, с серьезностью в голосе сказал диктор, могут перейти в состояние повышенной боевой готовности. По мере поступления новостей будут сделаны дополнительные сообщения.
– Не взрывайте мир хотя бы до воскресенья, – пробурчал Джош, прожевывая булочку. – Сначала дайте мне получить чек.
Каждый вечер выпуски новостей были полны фактами или слухами про войну. Джош регулярно смотрел новости и читал газеты, где бы они ему ни попадались, и понимал, что нации стали страшно самолюбивы, до паранойи, но не мог вникнуть, почему трезвомыслящие лидеры не поднимут телефонные трубки и не поговорят друг с другом. Что в том трудного?
Джош верил, что политика подобна профессиональной борьбе: сверхдержавы натянули маски и грузно ступают, извергая угрозы и неистово замахиваясь друг на друга, но все это лишь игра, надувательство с серьезным видом. Он не мог вообразить, во что превратится мир после того, как упадут ядерные бомбы, но знал достаточно хорошо, что в пепле ему не найти глазированных булочек; тогда ему уж точно не видать их.
Он принялся за пирожные. Взгляд его упал на телефон возле кровати, и он подумал о Рози и мальчиках. Жена развелась с ним, когда он покинул профессиональный футбол и стал борцом, под ее опекой остались их двое сыновей. Они все еще жили в Мобиле, Джош навещал их, когда бы бег по кругу ни приводил его туда. У Рози была хорошая работа секретаря юриста, а в последнюю их встречу она сказала, что помолвлена с поверенным и свадьба в конце августа. Джош редко видел сыновей; иногда в толпе вокруг арены он мельком видел похожие лица, но эти парни всегда орали и глумились над ним. Не стоит слишком много думать о тех, кого любишь, нет смысла лелеять обиды. Он желал Рози добра и иногда испытывал желание позвонить ей, но боялся, что ответит мужчина.
Ну, что ж, подумал он, надкусывая еще одно пирожное и стараясь скорее добраться до крема, мне не судьба быть семейным человеком, как ни крути. Нет, сэр! Я слишком люблю свободу и, клянусь Богом, имею то, чего хочу!
