Восьмого числа, примерно в полдень, он сидел на камнях, опершись спиной на вагон, в который только что загрузил вместе с такими же, как он грузчиками, три десятка мешков с картофелем, когда к нему подошел незнакомец.
Встав с боку так, чтобы ненароком не попасть в поле зрения работяги, он наблюдал, как молодой человек, дискутируя сам с собой вслух, натягивал одну за другой идеи о заработке и сразу же обрубал их острыми доводами против.
– Приветствую, – вдруг начал незнакомец. Паша встрепенулся и повалился набок. Лицо незнакомца осталось неприступным для эмоций. – Прошу прощения. Не хотел вас пугать.
Паша поднял взгляд и увидел склонившегося над ним старика в дорогом сером пиджаке и с длинной седой бородой, достающей почти до пояса.
– Это я виноват, – поднимаясь на ноги, ответил он. – Задумался тут что-то о своем. Не услышал, как вы подошли.
– Вам не за что извиняться, – настаивал незнакомец, – в этом недоразумении виноват я и никто более. – Паша натянул на лицо улыбку, но ничего, кроме желания уйти, не испытывал.
Повисла пауза, за время которой Паша успел отряхнуть штаны и рабочую рубаху. Незнакомец же внимательно изучал стоящего перед ним человека, скручивая кончик седой бороды.
– Мне пора, – заключил Паша, выбив немного пыли из штанины. – Приятного дня.
– Подождите, – остановил его незнакомец. – Признаюсь, я подслушивал ваши распри с сами собой и…
– Ничего страшного, – перебил его Паша, – никто же не умер.
Во взгляде незнакомца мелькнула невиданная ранее злоба вкупе с легкой надменностью. Казалось, что прямо сейчас он щелкнет пальцами, и посмевший перебить его таракан тут же исчезнет с лица земли, но, на счастье последнего, тот продолжил в той же форме, не уделив внимания выходке простолюдина.
– Так или иначе, м… – он вдруг запнулся и уставился на Пашу. Отрицательно покачав головой, незнакомец потянулся во внутренний карман пиджака.
Наблюдая за его движением, Паша сильно занервничал. Сомнений быть не могло, прямо на него выглядывала рукоять пистолета из закрепленной под подмышкой кобуры. Пальцы незнакомца застыли прямо рядом с ней, добавив масла в огонь нервов. Безусловно, времена шли неспокойные и порой услышанные истории о загадочных пропажах людей пугали до мурашек, почему неуверенность в том, что кто-то подобный может без проблем пристрелить человека средь бела дня, отпала моментально.
Паша отставил правую ногу назад в надежде, что старик этого не заметит, и приготовился бежать в случае, если догадка окажется верной.
В руке незнакомца оказался мягкий черный платок с небольшой треугольной эмблемой в углу, вышитой белыми нитками.
– Вот, возьмите, – он протянул ткань, – у вас щека испачкана, – его безымянный палец указал на свою правую щеку, – здесь.
Паша несколько секунд стоял ошарашенный, незаметно перенеся вес тела на заднюю ногу. Потом протянул руку и попытался как можно более естественно взять платок, в то же время не имея понятия, как это сделать. Он рывком вытащил его из пальцев незнакомца и сам удивился такому жесту, застыв в оцепенении.
– Вы думали, что я достану пистолет? – монотонно спросил незнакомец, поправляя пиджак.
Паша осторожно протер лицо платком:
– Если честно, то я был в этом почти уверен, – с опаской ответил он и тут же осознал, как глупо это звучит.
– То есть вы всерьез считаете, что господа вроде меня ходят по городу с заряженным до отказа револьвером и всаживают весь барабан в первого встреченного рабочего?
