Инна, а что там интересного в этой книжке про Вену?
ИННА. Да много всего… Штраус, придворные балы, знаменитая красавица княгиня Меттерних… Эта княгиня считалась самой элегантной и остроумной женщиной Европы. Однажды ее спросили: «В каком возрасте женщина перестает чувствовать радости любви?»
МАЙЯ. (Очень заинтересованно.) Хороший вопрос. И что же она ответила?
ИННА. Она сказала: «Не знаю, мне еще только шестьдесят лет».
МАЙЯ. Правильно! Я тоже еще чувствую радости любви. Вернее, чувствую, что могла бы их чувствовать, если бы было, с кем.
ЛАРИСА. Да, это наша проблема.
ИННА. Ваша проблема. Я прекрасно обхожусь без этих радостей.
МАЙЯ. Так мы тебе и поверили.
ИННА. А я и не собираюсь вас переубеждать.
МАЙЯ. И в том, что этих радостей нет, виноваты мы сами.
ЛАРИСА. Разве мы виноваты, что нам уже хорошо за пятьдесят?
МАЙЯ. Говори лучше просто «пятьдесят». Круглое число запомнить легче.
ИННА. Давайте уж говорить не пятьдесят, а сорок девять. Как в магазине. Разница всего в один рубль, а кажется, что намного меньше.
ЛАРИСА. Вопрос возраста мы решили.
МАЙЯ. Теперь обсудим вопрос, как жить дальше. На свете еще существуют мужчины, которых мы могли бы сделать счастливыми.
ЛАРИСА. Может быть, они где-то и есть, но пока их делают счастливыми другие женщины.
МАЙЯ. Вот я и говорю: виноваты мы сами. Мы потеряли веру в себя. Мы потеряли желание нравиться.
ИННА. О чем ты говоришь? Нравиться кому?
МАЙЯ. Прежде всего, самим себе. А мы превратились в профессиональных пенсионерок, говорим только о внуках и болезнях.
ЛАРИСА. А чем плохо говорить о внуках?
МАЙЯ. Ничем не плохо. Даже очень хорошо. Но дети и внуки – это игра в одни ворота. Ты их любишь, ты им помогаешь, ты скучаешь – а они?
ЛАРИСА. Моя дочь меня любит. Она каждый месяц… почти каждый месяц приходит с детьми ко мне обедать. И Наташа мне регулярно звонит.
ИННА. Когда ей нужно попросить деньги, или чтобы ты посидела с детьми.
ЛАРИСА. Неправда.
МАЙЯ. Лариса, я знаю твою дочь с пеленок и очень ее люблю. Но у нее своя жизнь, а у нас должна быть своя. Так что давайте начнем новую жизнь. Прямо с этой минуты! А о болезнях я предлагаю отныне говорить только с врачом. Договорились?
ЛАРИСА. Договорились. Правда, я на здоровье и так не жалуюсь. Только вот суставы. Представляете, мне недавно сделали анализы…
ИННА. (Предостерегающе.) Лариса, мы же договорились…
ЛАРИСА. Ах, да… (Умолкает.) Извините.
МАЙЯ. (Жизнерадостно.) Больше оптимизма, Лариса! Подумаешь, суставы! У меня тоже – радикулит и весь медицинский справочник. Но это ничего не значит. Мы еще всё можем и всего хотим.
ЛАРИСА. Остается только найти мужчин, которые тоже еще могут и хотят.
ИННА. Я не понимаю – вы всерьез замуж собрались, что ли?
ЛАРИСА. Ну, замуж – не замуж, а, в общем, почему бы и нет?
ИННА. Правильно кто-то сказал: для счастья женщине нужен мужчина. Для несчастья – вполне достаточно мужа.
МАЙЯ. А почему ты решила, что мы ищем именно мужа? Я не против и того, что теперь называется другом.
ЛАРИСА. Нет, я на приходящего мужа не согласна. Я человек домашний и старомодный. Чтобы был муж, как у людей.
ИННА. Вот муж и будет лежать на диване, а ты будешь стоять у плиты.
ЛАРИСА. Ну и пусть. Я не против чтобы стоять у плиты, если это для кого-то, а не для себя. Уж я-то знаю, что это за жизнь, когда в доме нет мужских рук. Некому даже гвоздь забить.
МАЙЯ. Мужские руки нужны не только для гвоздя.
